Люди, нравы и обычаи Древней Греции и Рима - [42]

В III в. до н. э. римский сенат ввел в практику систему легаций: должностным лицам, прежде всего сенаторам, отправлявшимся в провинции по делам, как служебным, так и личным, местные жители должны были на всем протяжении их пути предоставлять повозки, упряжных животных, продовольствие, принимать их к себе на ночлег и т. п. Такие полномочия должностное лицо получало лишь на строго определенный срок. Цицерон ограничил срок легации одним годом. При Цезаре он был продлен до пяти лет, но уже при Октавиане Августе вся система легаций была ликвидирована.

Что же касается проблемы пересылки и вручения адресату почтовой корреспонденции, то частные письма передавали чаще всего через собственных рабов-письмоносцев — табелляриев — или с оказией, если кто-нибудь из знакомых направлялся в те края. Передачу корреспонденции поручали самым сообразительным и находчивым рабам, способным преодолеть все препятствия на пути к месту назначения и пользующимся к тому же наибольшим доверием хозяина. Отправка раба-письмоносца в далекое путешествие была делом дорогостоящим, ведь предстояло снабдить его всем необходимым на несколько дней, а то и месяцев. При этом велик был риск вообще лишиться такого ценнейшего достояния, каким был умный и преданный невольник. Возможно, поэтому римляне предпочитали иной раз обратиться к знакомым должностным лицам или купцам, чтобы те сами передали письма, разумеется, за определенную плату. Зато отправка собственного гонца-письмоносца имела в глазах его господина то преимущество, что через него можно было сразу же получить ответ, что в некоторых случаях было не менее важно, чем доставить само письмо. К тому же в провинции было гораздо труднее найти оказию переслать корреспонденцию в Рим, нежели из Рима отправить письмо в провинцию.

Цицерон, находясь в ссылке, просит посылать ему письма через специальных гонцов, которые затем могли бы доставить отправителю ответ. Такого рода «почта» не позволяла установить регулярную связь между людьми, сроки отправки и доставки корреспонденции зависели от многих обстоятельств и никогда нельзя было рассчитывать, что письмо будет вручено адресату своевременно. Случалось, что письмо, посланное из Рима, добиралось до Афин за три недели, но бывало, что оно шло целых три месяца.

Лучше всего иллюстрирует это переписка Цицерона: его датированные письма и упоминания о том, когда, через какое время он сам получал известия, посланные ему его корреспондентами.

Так, в письме к Аттику, отправленном из Рима в середине мая 60 г. до н. э., Цицерон замечает: «Когда я за три дня до майских ид возвратился в Рим из помпейской усадьбы, наш Цинций (доверенное лицо Аттика. — Прим. пер.) вручил мне твое письмо, которое ты дал ему в февральские иды» (Письма Марка Туллия Цицерона, XXVI). Из другого послания к Аттику: «Ты видишь, какие письма я получил… Ты мне не раз писал, что передал письмо рабам Ления; это письмо, помеченное днем за девять дней до октябрьских календ, Лений наконец вручил мне за два дня до февральских ид…» (Там же, CCXLIX). Иногда же письмо шло быстро: например, из Рима в Брундизий за 6 дней. Точно так же, будучи в Путеоланах, Цицерон 5 ноября получил одновременно два письма: одно, по его словам, было датировано 1 ноября, а другое послано на день раньше (Там же, CCCCXLIV, 1).

Примеров таких можно было бы привести много, и все они подтверждают, как затруднена и ненадежна была даже та почтовая связь, которую осуществляли опытные и верные рабы-письмоносцы. Не могло быть полной уверенности, что послание дойдет до адресата: Цицерон не раз упоминает о письмах, которые были ему посланы, но которых он не получал. Трудно было рассчитывать на безусловное сохранение тайны переписки, поэтому, когда речь шла о делах политических, о тонких интригах, применяли условленные шифры. В письме к Аттику Цицерон сообщает псевдонимы, которые он будет использовать вместо подлинных имен, если не будет достаточно уверен в посланцах, с которыми передаст своему другу письмо. «Ты поймешь, — заверяет он своего корреспондента. — Тебя я буду называть Фурием, а себя Лелием» (Там же, XLVI, 5). В эпоху, когда почтовая связь была исключительно частным делом граждан, никто не нес формальной ответственности за то, что письмо или посылка не были вручены адресату. Вдобавок посланец мог быть и не виноват в пропаже корреспонденции, а иногда и сам нес убытки, ведь одной из наиболее частых причин пропажи бывало нападение грабителей или морских разбойников, кораблекрушение и другие несчастья. Случалось, что письма все же доходили до адресата, но настолько поврежденные, намокшие, истрепанные, что их невозможно было прочесть.

Государственную систему почтовой связи — «курсус публикус» — ввел только Октавиан Август. Система эта основывалась, по всей видимости, на образцах, почерпнутых в царстве Птолемеев в Египте. Первым этапом организации почтовой службы стало создание сети почтовых станций на важнейших трассах Римского государства. Персонал этих станций состоял из молодых, сильных рабов, задачей которых было дойти быстрым шагом, а по возможности и бегом до следующей станции и передать корреспонденцию смене — письмоносцам, обязанным в свою очередь доставить ее до ближайшей следующей станции. Эта система заметно напоминала персидскую. Вскоре пеших гонцов заменила конная почта, и соответственно возникли станции двух типов. На одних станциях меняли лошадей или мулов, поэтому там размещались и конюшни, и хранилища для кормов. На других станциях люди, везшие почту, могли отдохнуть и переночевать — там все было оборудовано для ночевок усталых «почтальонов». Между двумя станциями второго типа располагались на дороге семь или восемь станций для смены лошадей.