Люди, нравы и обычаи Древней Греции и Рима - [44]
Протоколы заседаний сената, называвшиеся «деяниями сената» или «деяниями отцов», вел секретарь — им был, как правило, один из самых молодых сенаторов. При составлении протоколов он пользовался скорописью, или «тироновым письмом» — по имени Тирона, вольноотпущенника Цицерона, изобретателя римской скорописи. В силу упомянутого выше распоряжения Цезаря копию протокола вывешивали в общественном месте. А еще до этого граждан официально оповещали о важнейших делах и событиях посредством альбумов — покрытых белым гипсом табличек, помещенных на стене бывшего царского дворца близ Форума: в этом здании находилась тогда резиденция верховного понтифика — главы всех римских жрецов. Мы не знаем, где вывешивали протоколы заседаний сената, предполагается, что на самом римском Форуме, где собиралось больше всего людей. Вместе с «деяниями сената» до всеобщего сведения доводились официально и отчеты о народных собраниях — «хроника деяний народа». Оригиналы протоколов хранились в государственном архиве или в библиотеках. Впоследствии, в столетия более поздние, те, кто интересовался этими документами, могли с ними ознакомиться и их использовать. Одним из таких «интересующихся» был Тацит, который в своих трудах нередко ссылается на архивные материалы как на источники сообщаемых им известий.
Помимо официально подтвержденной, доведенной до всеобщего сведения информации люди старались раздобыть и информацию дополнительную — у тех, кто имел знакомства среди высших должностных лиц или даже какие-то связи с двором императора. Мы знаем, как трудно было Горацию избавиться от настойчивых расспросов сограждан, ведь в Риме были хорошо осведомлены о его дружбе с Меценатом и о благосклонности к нему самого Октавиана Августа — считалось, что такой человек не мог не знать всех государственных тайн. Когда же поэт клялся, что вовсе не разбирается в положении дел в государстве, на него смотрели как на ловкого, осмотрительного дипломата, умеющего хранить молчание:
Гораций. Сатиры, II, 6, 50–58
Еще усерднее в собирании и распространении всевозможных слухов и сплетен на любые темы бывали женщины. От одной из таких заядлых сплетниц предостерегает Ювенал в своей сатире, направленной против некоторых женских пороков:
Ювенал. Сатиры, VI, 398–412
Находились, однако, и такие люди, которые начали на свой страх и риск за определенную плату собирать и распространять всякие новости — большие и малые. Полученные сведения расходились уже в измененной форме, еще больше искажались по пути, рождались слухи, подчас не имевшие ничего общего с действительными событиями. Так, когда Цицерон был наместником в Сицилии, один из его друзей решил известить его обо всем, что делается в Риме, но, вероятно, поручил сбор сведений кому-либо из профессиональных «добывателей новостей». Среди известий, отправленных Цицерону, оказалось поэтому немало совершенно ложных сведений о деятельности Цезаря в Галлии, о его неудачах. Впрочем, самым неожиданным для Цицерона было несомненно известие… о его собственной смерти: в это время в Риме много толковали, будто он был убит в дороге (Письма Марка Туллия Цицерона, CXCI).
Октавиан Август отменил введенный Цезарем обычай публично оповещать римлян о заседаниях и постановлениях сената, но его преемники вновь стали доводить сенатские протоколы до всеобщего сведения граждан. А поскольку политическая роль сената в Римской империи все больше падала, то и сообщения о деятельности «отцов» уже не могли удовлетворить жадных до политических новостей римлян. Люди теперь чаще обменивались сведениями о частной жизни видных особ, слухами о положении дел при дворе и в семье императора. Это также было ценным источником и для историков, наблюдательных ученых, какими были Плиний Старший и Тацит, и просто для любителей всяких занимательных подробностей, например, для Валерия Максима.
Привычную для нас ежедневную прессу заменяли в античной Италии стены домов. Сохранившиеся стенные надписи в Помпеях представляют собой, по существу, мелкие объявления. Касаются они самых разных дел и вопросов — публичных и частных, иногда даже весьма личных, словно кто-то испытывал потребность раскрыть душу «городу и миру», излить принародно свои сокровеннейшие чувства.
Настоящая монография представляет собой первую попытку исследования дипломатических отношений и культурных связей между Золотой Ордой и Египтом. Автор монографии анализирует причины, вызвавшие столь продолжительный и тесный союз между двумя странами, различными как как по своей культуре, так и по истории своего развития. Поводов для такого союза было несколько, причем важно подчеркнуть, что на всем протяжении рассматриваемого периода (от середины XIII до конца XIV в.) инициатива в поддержании дружественных отношений с Золотой Ордой, как правило (по крайней мере, до середины XIV в.), исходила от Египта, так как последний был не только заинтересованной стороной в этом союзе, но даже вынужден был искать политической поддержки в Золотой Орде.
В истории антифеодальных народных выступлений средневековья значительное место занимает гуситское революционное движение в Чехии 15 века. Оно было наиболее крупным из всех выступлений народов Европы в эпоху классического феодализма. Естественно, что это событие привлекало и привлекает внимание многих исследователей самых различных стран мира. В буржуазной историографии на первое место выдвигались религиозные, иногда национально-освободительные мотивы движения и затушевывался его социальный, антифеодальный смысл.
Таманская армия — объединение Красной армии, действовавшее на юге России в период Гражданской войны. Существовала с 27 августа 1918 года по февраль 1919 года. Имя дано по первоначальному месту дислокации на Таманском полуострове.
Книга вводит в научный оборот новые и малоизвестные сведения о Русском государстве XV–XVI вв. историко-географического, этнографического и исторического характера, содержащиеся в трудах известного шведского гуманиста, историка, географа, издателя и политического деятеля Олауса Магнуса (1490–1557), который впервые дал картографическое изображение и описание Скандинавского полуострова и сопредельных с ним областей Западной и Восточной Европы, в частности Русского Севера. Его труды основываются на ряде несохранившихся материалов, в том числе и русских, представляющих несомненную научную ценность.
Книга представляет собой исследование англо-афганских и русско-афганских отношений в конце XIX в. по афганскому источнику «Сирадж ат-таварих» – труду официального историографа Файз Мухаммада Катиба, написанному по распоряжению Хабибуллахана, эмира Афганистана в 1901–1919 гг. К исследованию привлекаются другие многочисленные исторические источники на русском, английском, французском и персидском языках. Книга адресована исследователям, научным и практическим работникам, занимающимся проблемами политических и культурных связей Афганистана с Англией и Россией в Новое время.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.