Люди, нравы и обычаи Древней Греции и Рима - [32]

Особенно модными стали туристические поездки в эпоху Римской империи; люди путешествовали много и часто, с удобствами и без всяких забот. Вспомним, как в 8 г. н. э., вскоре после смерти Валерия Мессалы, его сын Котта отправился в путь вместе со своим другом Овидием и они беспечно проводили время, пока на острове Эльба их не настигло известие об опале поэта, которому было приказано немедленно явиться в Рим к Октавиану Августу. Поэт пишет позднее из ссылки своему другу Котте:

Нас с тобою вдвоем видел остров Эталия — Ильва

В час расставанья, когда слезы текли по щекам.

Овидий. Письма с Понта, II, 3, 83–84

Нередко к дальним странствиям побуждали не подлинней интерес к чужим краям, не любознательность, но скорее снобизм и тщеславие. Не стараясь узнать прекрасные пейзажи и памятники Италии, многие богатые римляне отправлялись в далекие заграничные вояжи: хвалили чужое не зная своего. Об этом с горечью пишет Плиний Младший: «Мы имеем обыкновение отправляться в путешествия и переплывать моря, желая с чем-нибудь познакомиться, и не обращаем внимания на то, что находится у нас перед глазами. Так ли уж устроено природой, что мы не интересуемся близким и гонимся за далеким; слабеет ли всякое желание, если удовлетворить его легко; откладываем ли мы посещение того, что можно всегда увидеть, в расчете, что мы можем это видеть часто, — но, как бы то ни было, мы многого не знаем в нашем городе и его окрестностях не только по собственному впечатлению, но и по рассказам. Будь это в Ахайе, в Египте, в Азии или в какой-нибудь другой стране, богатой диковинками и прокричавшей о них, мы об этом слушали бы, читали и все бы переглядели» (Письма Плиния Младшего, VIII, 20, 1–2).

С посещением достопримечательностей отдаленных областей связаны были и поездки с религиозными или научно-познавательными целями. Добровольные местные гиды давали приезжим различные пояснения, не всегда согласующиеся с истиной. В культовых центрах, в местах почитания какого-либо бога или героя проводниками бывали главным образом тамошние жрецы, хорошо осведомленные и об истории святилища, и об иных достойных внимания приметах того или иного города. Были и наемные гиды, которые за плату рассказывали приезжим все что угодно, мало заботясь об исторической точности и достоверности и давая полную волю своей фантазии, чтобы рассказ вышел более цветистым и чтобы увлечь туристов мифами и невероятными легендами.

О том, что роль гидов уже в древности оценивали по-разному, свидетельствует диалог Лукиана «Любитель лжи, или Недоверчивый». Здесь один из собеседников, Тихиад, не скрывает своего критического отношения к мифам и преданиям, о которых любят распространяться поэты, но еще больше его возмущают люди, поддерживающие и уважающие местные легенды. Иную точку зрения, гораздо более практичную, выражает другой собеседник. «Мой Тихиад! — говорит он. — …К поэтам и к городам можно было бы отнестись снисходительно. Удивительная прелесть вымысла, которую примешивают поэты к своим произведениям, необходима для их слушателей, афиняне же и фиванцы, и жители других городов стремятся придать такими рассказами большую важность своему отечеству. Если бы кто-нибудь отнял у Эллады эти похожие на сказки рассказы, то толкователи могли бы легко погибнуть с голоду, так как иностранцы и даром не пожелали бы слушать правду» (Лукиан. Любитель лжи, или Недоверчивый, 3–4).

Практичные римляне рано начали думать о том, как сделать путешествия более удобными и приятными, и прежде всего о строительстве дорог; при этом соответствующие условия в Италии были лучше, чем в Греции. И хотя за долгие столетия в сфере коммуникаций произошли огромные, далеко идущие перемены, римские дороги по-прежнему служат людям и по сей день. Одним из старейших или даже самым первым трактом, проложенным римлянами, была Виа Аппиа. Эта дорога построена в 312 г. до н. э. благодаря усилиям тогдашнего цензора Аппия Клавдия. Уже первые дороги создавались старательно и на века. На намеченной трассе двумя бороздами снимали один за другим слои земли, добираясь до скальных пород. На этом каменном основании укладывали затем последовательно четыре слоя различных материалов общей высотой до полутора метров. Первый слой, «статумен», составляли плоские камни, скрепленные глиной (около 30–60 см). На «статумен» укладывали плотным слоем мелкие камешки, осколки камней и кирпичей (высотой около 20 см). Третий слой (от 30 до 50 см) был из песка или гравия. Наконец, последний, верхний слой, «суммум дорсум», монолитный и гладкий, составляли широкие каменные плиты или же равномерно рассыпанный гравий — толщина верхнего покрытия также колебалась между 20 и 30 см. По обеим сторонам дороги пролегали тротуары, «маргинес», предназначенные для пешеходов и в свою очередь выложенные каменными плитами меньших размеров или же мощеные. Чтобы обезопасить покрытие дороги от разрушительного действия осадков, с обеих сторон тракта выкапывали небольшие рвы, куда могла стекать дождевая вода. 200-метровый отрезок такой дороги с тротуарами и мелиоративными рвами, прекрасно сохранившийся и датируемый I веком до н. э., был обнаружен итальянскими археологами в горах в окрестностях Абруццо.