Люди-мухи - [21]

Я вынужден был признать, что все действительно сходится. Становилось понятным и поведение фру Хансен, жены сторожа. И как я сам не догадался? Кстати, почему фру Хансен меня обманула? Кристиану Лунду придется многое объяснить… Однако я по-прежнему не представлял себе молодого отца в роли хладнокровного убийцы.

В завершение Патриция согласилась со мной, что лучше сообщить в прессу об уточненном времени убийства в воскресенье, после того как я еще раз допрошу соседей. Она сказала, что я «совершенно прав» и лучше постепенно усиливать нажим на убийцу, а не создавать ложное впечатление безопасности. Меня же больше беспокоило другое. Что подумают представители прессы и публика в целом, если через два дня следствия в деле еще не будет заметного прогресса?

* * *

Из «Белого дома» я вышел часов в шесть вечера. В отличие от предыдущего дня, домой возвращался в полной уверенности, что скоро схвачу убийцу Харальда Олесена и он понесет заслуженное наказание.

Однако перед самым уходом я совершил ошибку, которая беспокоила меня весь остаток вечера. Вставая, подумал, что, наверное, нужно напомнить Патриции о серьезности дела.

– Я был с тобой предельно откровенен и надеюсь, что ты не обманешь мое доверие. Ты не имеешь права ни с кем делиться тем, о чем мы с тобой говорили… за исключением, может быть, отца.

Патриция посмотрела на меня так печально, что у меня едва не разорвалось сердце. Потом с горечью произнесла:

– Милый мой инспектор… с кем же мне делиться?

Пристыженный, я оглядел большую комнату, в которой она казалась особенно одинокой на фоне многочисленных книг. Неуклюже извинившись, я поблагодарил ее за помощь и вышел из комнаты следом за молчаливой горничной. Обернувшись на пороге, я увидел, что Патриция демонстративно раскрыла книгу и взяла еще одну морковь.

В конце третьего дня расследования, когда я лег спать, перспективы дела казались мне куда оптимистичнее под влиянием встречи с Патрицией. Но, кроме того, я осознал, что мы идем по следу особенно коварного убийцы, и дорога к его неминуемому аресту может оказаться долгой. Однако я понятия не имел, что следствие продлится еще целых шесть дней и будет напоминать странную заочную шахматную партию между Патрицией и убийцей.

День четвертый. Жильцы уточняют свои показания

1

В субботу, 7 апреля, я приехал на Кребс-Гате около десяти утра. Однако заранее позвонил жене сторожа и предупредил, что мне придется еще раз с ней побеседовать. Поэтому, когда я вошел в дом, она уже ждала меня на своем посту. Увидев меня, она помахала рукой и улыбнулась, хотя я даже издали заметил на ее лице неуверенность и страх. Как и собирался, я сразу приступил к делу:

– Дача в ходе следствия ложных показаний сотрудникам полиции называется лжесвидетельством; это серьезное преступление, которое может караться тюремным заключением или крупным штрафом. – Я сразу понял, что мои слова попали в цель. Фру Хансен застыла на месте как громом пораженная; ее лицо стало белым как мел, подбородок задрожал. Я быстро продолжал: – Но поскольку по данному делу еще не собирали письменных показаний, а ваше положение, насколько я понял, оказалось непростым, возможно, мы закроем глаза на кое-какие расхождения, если сейчас вы подробно и правдиво расскажете, когда жильцы вернулись домой в день убийства…

Фру Хансен опомнилась на удивление быстро и тут же затараторила:

– Спасибо вам большое! Я была сама не своя, ночь не спала от того, что не сказала вам сразу все как есть. Вы верно заметили, мое положение непростое, ведь я своей рукой записала в журнале, что Кристиан вернулся домой в девять, а Кристиану пообещала: если кто спросит, подтвердить, что так и было. Откуда нам знать, что нас будут спрашивать в полиции? К тому же я уверена, что Кристиан никакого отношения к убийству не имеет. В общем, я совсем запуталась и не знала, что делать, и подумала: лучше подтвердить, что я написала и обещала. Ну а если Кристиан иногда и возвращается домой пораньше, это не касается никого, кроме его самого да его жены.

– И фрекен Сары Сундквист, конечно, – я не упустил случая произвести на жену сторожа еще более сильное впечатление.

Фру Хансен уже справилась с потрясением и, прежде чем ответить, едва заметно улыбнулась:

– Просто невероятно, сколько всего удалось выяснить господину инспектору! Да, конечно, вы правы, но ведь фрекен Сара такая красивая и добрая молодая дама. Она никакого отношения к убийству не имеет; в этом я совершенно уверена.

Ее улыбка стала еще шире. Прежде чем фру Хансен продолжила, я догадался, что она вспоминает собственные молодые годы.

– Конечно, я кое о чем стала догадываться еще до того, как узнала наверняка. Сара как будто слетала вниз по лестнице; спина у нее стала прямее, а улыбка шире, чем раньше, так что даже такая старая карга, как я, поняла: наверное, ее ждет молодой человек. А уж все поняла я как-то утром, когда она спустилась сразу после него. И на следующее утро она вышла раньше обычного и ждала на улице, у подъезда, пока он выйдет. А еще через день она снова спустилась первой, а через пару минут вышел и он. Тут-то до меня и дошло: между ними кое-что происходит. Я, конечно, ничего не сказала ни им, ни фру Лунд. Не мое это дело, я не хотела никому неприятностей.