Люди любят деньги - [13]

– Жаль, конечно, что вас интересуют только те сведения, которые я получала из первых уст… Вот о своем прадеде я могла бы рассказать более захватывающую историю!

– Меня интересует истина. И если вы знаете что-то достоверно, я поверю вам на слово, – Ольга боялась спугнуть Симонович любым неверным словом, любой фразой, – будет еще лучше, если вы поведаете мне о своем прадеде!

– Ну тогда слушайте…

         Родилась Симонович в 1905 году и стала в семье долгожданным ребенком. Ее мать Светлана вместе с мужем Юрием познакомились, когда им было уже около тридцати лет. Ни у нее, ни у него не имелось до встречи ни семей, ни детей, так что Алесю буквально носили на руках. Симоновичи часто рассказывали дочери о ее предках, о том, кем были дальние родственники, о семейных традициях… Но больше всех упоминался прадед – Тришин Владимир Иванович. Его портрет даже висел на стене: высокий стройный блондин с кинжалом в руке смотрел прямо в глаза своими огромными голубыми глазищами. Внизу была подпись: «От отца. 1820г.»  Трогать портрет или, тем более, снимать его со стены, Алесе строго-настрого запрещалось. Это был единственный запрет, который родители поставили своей дочери. Но Алеся была непослушным ребенком, и однажды, когда дома никого не было, она поставила стул, залезла на него и попыталась снять портрет со стены. То ли табуретка пошатнулась, то ли Алеся не удержала равновесие, но в итоге она оказалась на полу вместе с портретом. Стекло отскочило, но, к счастью, не разбилось, зато деревянная рамка разлетелась на четыре части, но не успела Алеся разрыдаться, как заметила, что из рамки выкатилось кольцо. Пятнадцатилетняя девушка отложила слезы на потом и принялась рассматривать колечко: явно золотое с огромным сверкающим камнем. Только значительно позже Алеся узнала стоимость этого кольца.

         К возвращению родителей портрет уже висел на стене, как и прежде. Долгое время никто так и не знал о находке юной проказницы и только через пять лет, когда Юрий тяжело заболел и семья начала голодать, Алеся показала кольцо матери. Почему-то та сразу же поверила дочери: кольцо было найдено именно в портрете. Долгое время Светлана ходила сама не своя, потом посадила Алесю рядом и сказала:

– Дочь, я хочу рассказать тебе одну историю. Слушай внимательно и не перебивай. Потом мы вместе решим, как к этому относиться.

          Мать Алеси рассказала дочери то же самое, что Ольга услышала от Гришановой: о художнике-портретисте Иване Павловиче Тришине, о его сыне Владимире Ивановиче, об их поездке в королевские покои и о краже драгоценностей у персоны знатного рода.

– Я не верила рассказам твоей бабушки, – продолжала Светлана, – но, наверное, что-то все-таки было. Вот только я не пойму, если драгоценности все же существовали, то куда они подевались? А, может, это кольцо совершенно не относится к этой истории?

         Проговорив полночи, мать с дочерью решили разузнать подробнее все, что могло пролить свет на загадочную историю и наутро отправились к младшей дочери Тришина, Инне, матери Светланы и бабушке Алеси. В то время Инне исполнилось сто два года и многие считали, что она выжила из ума. Но Инна совершенно спокойно отреагировала на просьбу дочери подробнее рассказать о Тришине и четко поведала историю своего отца в мельчайших деталях.

– Раз уж вы заинтересовались этими драгоценностями, значит, вы наконец-то поверили в их существование, – пробормотала под конец старуха. – И у меня есть для вас одна интересная мелочь, – подмигнула она синим глазом, – дневник отца! Он подробно описывает, что стащил тогда у юной прелестницы. Только смотрите, чтобы дневник не попал в руки Екатерины, моей младшей сестры.

         Светлана пыталась возразить, что ее тетка давно не живет с ними, что она перебралась в какую-то глухомань, да и вообще вряд ли знает о существовании драгоценностей.

– Знает-знает. Этот дневник отец оставил ей. Именно ей перед смертью он сказал, где именно спрятано золото, я уверена. Тем более что часть дневников украдена – уж не знаю кем. А у меня остались так, описания сокровищ…

          Следующую ночь Светлана с дочерью перечитывали записи прадеда: о том, как он обольщал юную представительницу благородного рода, как лихо провел кражу сокровищ, о том, какие драгоценности попали ему в руки… «Кольцо с бриллиантом, размером с крупную фасолину! Хорошо будет смотреться камушек на моей руке! Шикарные браслеты с какими-то зелеными стеклышками… Надо узнать у Ивана-ювелирщика, что это за тусклые камушки… Несколько ожерелий… вроде, жемчуг…» Видимо, Тришин смог наверняка определить название только одного драгоценного камня: бриллианта. Сколько их там было на самом деле так и осталось загадкой.

        В итоге кольцо, найденное Алесей, было продано за довольно приличную сумму, семья выбралась из материального кризиса, а история Тришина благополучно забылась, или же все старательно сделали вид, что забыли.

– Я сама так и не поверила в существование драгоценностей, – проговорила Симонович, пристально вглядываясь в Ольгу, – да больше и не поступало никаких сведений. Мать пыталась связаться с родной сестрой моей бабки, Екатериной, той, что сбежала от родителей в глухомань вместе со своей дочкой и мужем, но та только отмахнулась, мол, нет никаких сокровищ и дед ничего не говорил.