Люди Ковра - [18]

— Думаю, что главным образом вы возражали против выплаты налогов, — сказал Бейн спокойно.

— Мы не могли понять, что же получим за свои деньги, — возразил Брокандо.

— Вас бы защищали, — ответил Бейн.

— Ах… но мы всегда сами прекрасно умели себя защищать, — отозвался Брокандо, придав своему тону оттенок многозначительности. — От всех. — Он улыбнулся. — И тогда генерала снова прислали предложить нам это, но в более жесткой форме. Я помню, он сказал, что опасается, что, если мы не присоединимся к Империи, то едва ли кого-нибудь из нас зачтут во время Переписи.

— А ты ответил, что в таком случае едва ли останется кто-нибудь, кто сможет проводить Перепись, — сказал Бейн.

Снибрил переводил взгляд с одного на другого. Он почувствовал, что невольно затаил дыхание. Потом позволил себе вздохнуть:

— И что же случилось дальше? — спросил он.

Бейн пожал плечами:

— Я не стал нападать, — сказал он. — Я не видел причины, почему должны умирать добрые люди. Я вернулся и сказал Императору, что люди Брокандо полезнее в качестве союзников, чем подданных, включенных в Империю по принуждению. Как бы там ни было, но только дурак стал бы нападать на такой город.

— Мне всегда хотелось узнать, что же он ответил, — сказал Брокандо.

Бейн посмотрел на свою потрепанную одежду. — Много шумел, — ответил он.

Воцарилась многозначительная пауза.

— Знаешь, они ведь напали после того, как ты был отозван, — сказал Брокандо.

— И одержали победу?

— Нет.

— Видишь? Дураки! — сказал Бейн.

— Прости, — отозвался Брокандо.

— Не стоит извиняться. Это единственный случай, когда я выразил несогласие с мнением императора, — сказал Бейн.

Снибрил коснулся плеча каждого из них.

— Как бы то ни было, — сказал он, — то, что вы заклятые враги, не может помешать вам быть друзьями, верно?

За вечерней трапезой Гларк сказал жене:

— Он очень учтив. Все выспросил про меня. Я встретился с королем. Он очень важная персона. Я думаю, что его зовут Протокол.

— Хорошее имя, звучит царственно, — ответила она.

— А Писмайр — философ, так он говорит.

— Никогда не знала. А что это значит — «философ»?

— Ну, он говорит, это такой человек, который думает, — сказал Гларк.

— Ну и ты ведь думаешь. Я часто видела, как ты сидишь и думаешь.

— Я не всегда думаю, — сказал Гларк самокритично. — Иногда я просто сижу. — Он вздохнул. — Как бы то ни было, это не просто размышления. Ты должен еще уметь занимательно поговорить об этом.

8

Люди двинулись на запад. Путешествие в Джеопард было радостным, и Брокандо ехал рядом с передовой повозкой. Они двигались к месту, напасть на которое было невозможно.

Многие из манрангов испытывали к маленькому королю чувство благоговения, смешанное с некоторым страхом. Гларк же стал роялистом, не способным к критике. Брокандо ощущал почтительное внимание своего собеседника и болтал с ним в особой манере, которая свойственна королям в общении с простыми смертными, и манера эта вызывает у простых смертных особое чувство радости, хотя потом они, как правило, не помнят, о чем шла речь.

Снибрил трусил по другую сторону повозки, слушая вполуха болтовню дефтмина и в то же время прислушиваясь, не появятся ли какие-нибудь признаки Фрэя.

— И тогда, — говорил Брокандо, — в северном крыле дворца мой предок Брок построил храм, посвященный Коуну, основателю. Человечкам потребовалось семь лет на то, чтобы вырезать колонны из лака и дерева и выложить на Ковре огромную мозаику в честь Брока. Мы все еще выплачиваем им за это свой долг. Стены украсили черным янтарем и солью, а алтарь соорудили из красного дерева и украсили его бронзой. Собственно, это и есть центральная часть настоящего дворца, построенного моим прапрадедом Броком Седьмым, который пристроил еще Деревянные Ворота, когда стал королем. Да, следует еще упомянуть Сокровищницы. Думаю, их по крайней мере девять. И туда могут входить только правящие короли. Сам Тарма, Резчик-по-Дереву, сделал Корону. Она состоит из семи остроконечных стержней, увенчанных кристаллами соли.

— А в нашей хижине был коврик у огня, — сказал Гларк.

Так это и продолжалось, и Гларк с энтузиазмом следовал за дефтмином по его сокровищницам и оружейным палатам, по пиршественным залам и гостевым спальням, а повозки все приближались и приближались к Джеопарду.

Постепенно Ковер снова начал менять окраску, стал пурпурным, а потом темно-синим. Они разбивали лагерь под синими ворсинками, охотились на крошечных животных, покрытых панцирем, которые обитали в норах, вырытых в пыли, и гадали, так ли хорош Джеопард, как Брокандо описал его, потому что если он был такой, то им бы стоило перестать есть и пить, чтобы оставить место для яств на предстоящих пирах.

Колея повернула к дороге. Эта дорога не была похожа на огромную и широкую белую дорогу, построенную дьюмайи, но была аккуратно выложена по краю пылевой равнины толстыми деревянными планками. По другую ее сторону росли ворсинки, более тонкие, чем те, к которым манранги привыкли, и Снибрил заметил много пней. Но это было еще не все. Манранги никогда не сеяли семян. Они охотно ели овощи, когда им удавалось раздобыть их, и знали, что и где растет, а также какие из ворсинок роняют съедобные семена, но, не считая личного огорода Писмайра, где он выращивал целебные травы, все, что росло вокруг, было диким, а не культивированным. Причина была вполне очевидной и ясной для каждого манранга: если ты что-то сажаешь, то должен сидеть на месте и наблюдать за тем, как растет, отражать атаки животных и голодных соседей, которые, может статься, окажутся поблизости, и в целом проводить время, как выразился Гларк, слоняясь поблизости. Для манрангов овощи были приятным дополнением к трапезе, придававшим особый вкус мясу.