Люди – книги – люди. Мемуары букиниста - [54]
Посещение же эфэргешника были обставлены по-иному. Этот немец курил трубку и, входя в магазин, вынимал её изо рта и клал в карман, потому что я как-то догадалась сказать ему «No smoking». Он быстро проходил в угол отдела художественной литературы, где в те времена выставлялись антикварные книги, а мы ждали начала привычного ритуала.
Почти одновременно с его приходом, буквально через минуту, раздавался телефонный звонок. Я снимала трубку, и знакомый до боли монотонный мужской голос просил пригласить к телефону Галину Андреевну. Я мощным контральто на весь магазин вопила: «Галина Андреевна, к телефону!». Чуткое ухо могло услышать в моем вопле нотки злорадства. Из-за прилавка с каменным лицом к телефону шла Галя. Она бросала взгляд на меня, а я в ответ строила понятную ей гримасу. Она с тяжелым вздохом брала трубку и говорила: «Слушаю». А затем она с краткими интервалами повторяла только одно слово: «Да… Да… Да». Потом, положив трубку на место, шла обратно за прилавок. Инструкции, которые она получала по телефону, всегда были одними и теми же. Ей надо было следить за немцем, углядеть, какие книги он берет и смотрит, а затем, после его ухода, их надо было снять с полок, переписать с них номера квитанций и задержать их у себя до особого распоряжения. По номерам квитанций можно было определить, кто эти книги сдавал. Стало быть, можно было выявить какие-либо связи между подозрительным немцем и какой-нибудь нашей продажной шкурой, которая могла передать ценную информацию «ихней разведке посредством антикварной книги». В ней могла лежать шифровка, могли быть подчеркнуты или наколоты буквы. Короче говоря, находка для шпиона. Нашим девчонкам вся эта бодяга настолько надоела, что они перестали выставлять новую покупку в антикварный отдел. Они думали, что проклятый немец увидит, что брать нечего, и уберется восвояси, а он, чертов клин, наоборот повадился приезжать по три раза в день, чтобы не упустить что-нибудь новенькое.
Ходили и за нами. Когда я пришла в магазин, меня представили некоему Николаю Яковлевичу, нашему штатному надсмотрщику из КГБ. Потом он быстро куда-то делся, и за нами присматривали уже негласно. Я этим никогда особо не интересовалась, а вот Александра Фроловна хвасталась, что всегда в толпе наших покупателей может отличить кагебешника. Впрочем, когда я собиралась в 1971 году в свою первую заграничную поездку, я почувствовала, что меня кто-то пасёт. Помню, я в магазине выбирала какие-то деревянные безделушки для сувениров и ощутила, что кто-то дышит мне прямо в шею. Возможно, я ошибалась. Но потом соседи рассказывали, что в наш и в соседние дома приходил какой-то тип и расспрашивал, как я живу, с кем я живу, кто у меня бывает и т. д. Вот это уже факт.
Помню ещё такой случай. К товароведке подошла чета немолодых англичан, и предложила купить у них пару каких-то «пóкетов» – карманных изданий на английском языке. Книги были хорошие, и я охотно бы их взяла, но у англичан не было наших паспортов, адрес их был гостиничный. Мы не знали, что делать, но тут быстро подсуетилась наша постоянная посетительница и приятельница Елены Павловны Софья Иосифовна Г. Она предложила сдать их книги на её паспорт. Дело было прямо перед обедом, я быстренько-быстренько накатала квитанцию, Софья Иосифовна понеслась в кассу, получила деньги и отдала их в руки англичанину. Тут всех покупателей начали выгонять наши дежурные, и я было собралась передвигать стопы в сторону кухни, как передо мной словно из-под земли вырос добрый? – нет, ражий молодец. Он быстро сунул мне под нос красную книжечку, попросил позвать директора и начал допрашивать меня, не видела ли я, что эта старуха, как он выразился, передала иностранцам. «Ничего она не передавала, сказала я. – И никакая это не старуха. Это наша Софочка». Молодой здоровяк потребовал квитанцию и книги. Он все это внимательно осмотрел, поговорил с Александрой Фроловной и ушел. А Александра Фроловна сделала мне маленький выговор: «Зачем ты сказала «наша Софочка». Никогда ничего такого не говори. Ничего и никого не знаешь, вот и всё». Я не очень поняла, почему я должна отрекаться от нашей Софьи Иосифовны, но приняла слова Александры Фроловны к сведению. Молодость, наивность, что поделаешь! Зато старшие товарищи нас учили жизни. Кстати, мне эта наука как-то плохо давалась. Язык у меня больно длинный.
Ну да ладно, как-то мы все-таки жили. Однако с каждым годом весь этот маразм становился все противнее, и все труднее было его выносить. Библию покупать было нельзя, можно только с иллюстрациями Гюстава Доре; нельзя было покупать книги Ренана, который, кстати, постарался низвести образ Христа до обыденности. Нельзя было покупать книги по буддизму, нельзя было покупать «Камасутру», нельзя было покупать книги с карикатурами, потому что там могли попасться карикатуры на Хрущева или Фиделя Кастро. Кстати, вспоминается одна забавная история. Приходил к нам в магазин один молодой художник, кажется, его звали Саша Соловьев. Вот однажды он пришел ко мне с альбомом Берлинского зоопарка, который купил в магазине «Дружба». Ужасно довольный своей покупкой, он открыл страницу, где была помещена фотография бегемота, и спросил меня: «Ну, узнаешь?». Я смотрела на эту фотографию и так и сяк, но не могла понять, на что или на кого он намекает. Тогда Саша вытащил из кармана спичечный коробок, отломил те сторонки коробка, где была сера, и положил эти полоски над глазами бегемота. Боже мой! Бегемотья морда тут же превратилась в физиономию товарища Брежнева. Конечно, я покатилась с хохоту, а Саша собрал свои трофеи и торжественно удалился. Вот так мы иногда резвились. Может быть, надо было запретить к покупке книгу о зоопарке?
Повествование описывает жизнь Джованны I, которая в течение полувека поддерживала благосостояние и стабильность королевства Неаполя. Сие повествование является продуктом скрупулезного исследования документов, заметок, писем 13-15 веков, гарантирующих подлинность исторических событий и описываемых в них мельчайших подробностей, дабы имя мудрой королевы Неаполя вошло в историю так, как оно того и заслуживает. Книга является историко-приключенческим романом, но кроме описания захватывающих событий, присущих этому жанру, можно найти элементы философии, детектива, мистики, приправленные тонким юмором автора, оживляющим историческую аккуратность и расширяющим круг потенциальных читателей. В формате PDF A4 сохранен издательский макет.
Джессика Стоядинович, она же Стоя — актриса (более известная ролями в фильмах для взрослых, но ее актерская карьера не ограничивается съемками в порно), колумнистка (Стоя пишет для Esquire, The New York Times, Vice, Playboy, The Guardian, The Verge и других изданий). «Философия, порно и котики» — сборник эссе Стои, в которых она задается вопросами о состоянии порноиндустрии, положении женщины в современном обществе, своей жизни и отношениях с родителями и друзьями, о том, как секс, увиденный на экране, влияет на наши представления о нем в реальной жизни — и о многом другом.
Сергей Соколов – бывший руководитель службы безопасности Бориса Березовского, одна из самых загадочных фигур российского информационного пространства. Его услугами пользовался Кремль, а созданное им агентство «Атолл» является первой в новейшей истории России частной спецслужбой. Он – тот самый хвост, который виляет собакой. Зачем Борису Березовскому понадобилась Нобелевская премия мира? Как «зачищался» компромат на будущего президента страны? Как развалилось дело о «прослушке» высших руководителей страны? Почему мама Рэмбо Жаклин Сталлоне навсегда полюбила Россию на даче Горбачева? Об этом и других эпизодах из блистательной и правдивой одиссеи Сергея Соколова изящно, в лучших традициях Ильфа, Петрова и Гомера рассказывает автор книги, журналист Вадим Пестряков.
Юджин О’Келли, 53-летний руководитель североамериканского отделения KPMG, одной из крупнейших аудиторских компаний мира, был счастливчиком: блестящая карьера, замечательная семья, успех и достаток. День 24 мая 2005 года стал для него переломным: неожиданно обнаруженный рак мозга в терминальной стадии сократил перспективы его жизни до трех месяцев. Шесть дней спустя Юджин начал новую жизнь, которую многие годы откладывал на будущее. Он спланировал ее так, как и подобает топ-менеджеру его ранга: провел аудит прошлого, пересмотрел приоритеты, выполнил полный реинжиниринг жизненных бизнес-процессов и разработал подробный бизнес-план с учетом новых горизонтов планирования с целью сделать последние дни лучшими в жизни. «В погоне за ускользающим светом» – дневник мучительного расставания успешного и незаурядного человека с горячо любимым миром; вдохновенная, страстная и бесконечно мудрая книга о поиске смысла жизни и обращении к истинным ценностям перед лицом близкой смерти.
Впервые выходящие на русском языке воспоминания Августа Виннига повествуют о событиях в Прибалтике на исходе Первой мировой войны. Автор внес немалый личный вклад в появление на карте мира Эстонии и Латвии, хотя и руководствовался при этом интересами Германии. Его книга позволяет составить представление о событиях, положенных в основу эстонских и латышских национальных мифов, пестуемых уже столетие. Рассчитана как на специалистов, так и на широкий круг интересующихся историей постимперских пространств.
Впервые в серии «Жизнь замечательных людей» выходит жизнеописание одного из величайших святых Русской православной церкви — преподобного Серафима Саровского. Его народное почитание еще при жизни достигло неимоверных высот, почитание подвижника в современном мире поразительно — иконы старца не редкость в католических и протестантских храмах по всему миру. Об авторе книги можно по праву сказать: «Он продлил земную жизнь святого Серафима». Именно его исследования поставили точку в давнем споре историков — в каком году родился Прохор Мошнин, в монашестве Серафим.