Люди – книги – люди. Мемуары букиниста - [21]
– А побольше нельзя?
Я пожала плечами и пошла советоваться к Фире. Оторвала её от какого-то захватывающего разговора, сунула ей книжку говорю:
– Дороже трёх пятидесяти можно поставить? Фира скользнула по книжке небрежным взглядом.
– Ну, поставь четыре, если просит.
Короче, отдал человек книжку за четыре рубля и не успел он получить деньги, как из очереди вдруг высунулся потрясающе красивый мужчина, который досель со мной, правда, вежливо здоровался, но никогда в разговор не вступал – Виктор Ефимович М-с. И так ласково он мне говорит:
– Таня, можно мне посмотреть эту книгу?
Ну, вообще-то нам из товароведки книги показывать не разрешалось, однако разве перед таким красавцем устоишь? Даром, что нас с Верой всякий раз в пот бросало, когда М-с приносил сдавать свои книги: славился он своим умением почти бесследно сводить библиотечные печати с титульных листов краденых книг. Мы обычно просто носами водили по его книгам, стараясь уловить слабый запах уксуса или углядеть следы сведенных печатей, а Виктор Ефимович терпеливо ждал, когда мы бросим это бесплодное занятие, не произнося ни единого слова. Тут же он сделался прямо сахар и мёд:
– Таня, вам самой эта книга не нужна? Можно мне её купить?
– Ну, купите, – буркнула я.
Виктор Ефимович повернулся на каблуке и буквально через секунду принёс мне чек. Схватил книгу и мгновенно испарился. Через полчаса мне позвонил Петр Степанович:
– Что же это вы, Татьяна Львовна, без меня хорошие книги оцениваете и продаёте? Да ещё кому?
– Какие книги, Пётр Степанович?
– А Наталью Гончарову М-су кто продал?
– Так это Пушкин на французском языке, Пётр Степанович!
– Наплевать, что Пушкин! А художник – Наталья Гончарова, из «Мира искусства», и цена этой книги – минимум тридцать рублей.
– Пётр Степанович, так я же к Фире подходила, мы посоветовались…
– Ваша Фира – дура, и вы, Татьяна Львовна, – тоже дура. Со мной надо было советоваться. До свидания.
Вот так. А книга действительно была очень редкая и очень ценная. Во всяком случае, за семнадцать лет мне подобная ни разу больше не попалась.
Вообще хвалить кого-либо Пётр Степанович очень не любит, не то что ругать. Если Петя тебя никаким прозвищем не наградил, считай, что очень хорошо к тебе относится. Он любит давать какие-нибудь прозвища или клички и повторяет их на все лады, как только увидит предмет своего остроумия. Например, приходил к нам некий Дольберг, старый еврей, приносивший нам на продажу ворохи каталогов зарубежных аукционов произведений искусства. Доставались они ему даром, а просил он за них дорого и всегда скандалил по этому поводу. Внешне он походил на старого гнома, маленького, злого и толстого, и часто приходил с приятелем, тоже походившим на старого гнома, только худого, и тоже недоброго. Потом стал приходить один, возможно, приятель его и умер, сам Дольберг приутих, перестал скандалить и часто, придя в магазин, садился в кресло в центре зала и мирно засыпал. Спал он до тех пор, пока Фира не обращалась к нему персонально:
– Товарищ Дольберг, просьба нас не задерживать! Наш магазин закрывается.
Естественно, глазастый Петя быстро заприметил этого Дольберга и как-то спросил меня:
– Таня, а что это за старикашка спит там в кресле каждый вечер?
– Дольберг, Пётр Степанович.
– Как?
– Доль-берг.
– А-а… Кто ж он такой?
Я рассказала Пете, что знала. Дня через два Пётр Степанович снова увидел спящего Дольберга и снова спросил меня, как его фамилия. Я рассердилась.
– Пётр Степанович, ну сколько можно спрашивать! Я же вам говорила уже сто раз: Доо-о-льберг!
С тех пор Пётр Степанович всякий раз, увидев спящего гнома, с удовольствием повторял не то для меня, не то для себя:
– А вот этого старикашки фамилия Дольберг.
И это звучало, словно заклинание. Даже я, заметив знакомую фигуру в кресле, стала говорить сама себе:
– А вот этого старикашки фамилия Дольберг.
Другим нашим постоянным покупателем, приходившим к нам каждый день, а в субботу даже два раза, был Миша Тарасенков, художник с телевидения. Мишка – добрый малый и бессребреник, влюблённый во Францию XVII–XVIII веков. Денег на дорогие книги ему, конечно, не хватало, хотя мы иногда специально для него старались купить что-то подешевле. Часто, купив книгу, он приносил её нам через два дня обратно, теряя на этом немалые деньги. До сих пор не могу простить ему четырёхтомник «Метаморфоз» Овидия, изданного во Франции, в конце XVIII века, с гравюрами чуть ли не на каждой странице, в прекрасном состоянии. Достался ему этот четырёхтомник по смехотворной по нынешним понятиям цене – за 250 рублей. Сейчас он стоил бы в шесть раз дороже. Этот лопух (я имею в виду Мишку) продержался с неделю, а потом принёс четырёхтомник нам обратно: деньги ему, видите-ли понадобились на какую-то паршивую бронзу с Арбата. Уж как мы его с Верой ни уговаривали, всё равно продал, сказал, что он уже на них налюбовался. Вот Петя, тот бы никогда так не поступил.
Когда-то они довольно охотно общались друг с другом, и Пётр Степанович называл Тарасенкова просто Мишей, не прибавляя к его имени никакого обидного прозвища. Потом между ними вдруг пробежала чёрная кошка, их отношения резко изменились, и они перестали стесняться в выражениях, когда говорили друг о друге. Мишка считал Петра Степановича ловким делягой и троглодитом, а Петя Мишку – олухом и лопухом. Так они и жили, и виделись в нашем магазине почти ежедневно. Как-то раз Пётр Степанович огорошил меня неожиданным вопросом:
«Необыкновенная жизнь обыкновенного человека» – это история, по существу, двойника автора. Его герой относится к поколению, перешагнувшему из царской полуфеодальной Российской империи в страну социализма. Какой бы малозначительной не была роль этого человека, но какой-то, пусть самый незаметный, но все-таки след она оставила в жизни человечества. Пройти по этому следу, просмотреть путь героя с его трудностями и счастьем, его недостатками, ошибками и достижениями – интересно.
«Необыкновенная жизнь обыкновенного человека» – это история, по существу, двойника автора. Его герой относится к поколению, перешагнувшему из царской полуфеодальной Российской империи в страну социализма. Какой бы малозначительной не была роль этого человека, но какой-то, пусть самый незаметный, но все-таки след она оставила в жизни человечества. Пройти по этому следу, просмотреть путь героя с его трудностями и счастьем, его недостатками, ошибками и достижениями – интересно.
Это произошло в 1975 году, когда Мишель Фуко провел выходные в Южной Калифорнии по приглашению Симеона Уэйда. Фуко, одна из ярчайших звезд философии XX века, находящийся в зените своей славы, прочитал лекцию аспирантам колледжа, после чего согласился отправиться в одно из самых запоминающихся путешествий в своей жизни. Во главе с Уэйдом и его другом, Фуко впервые экспериментировал с психотропными веществами; к утру он плакал и заявлял, что познал истину. Фуко в Долине Смерти — это рассказ о тех длинных выходных.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Впервые на русском публикуется дневник художника-авангардиста Алексея Грищенко (1883–1977), посвящённый жизни Константинополя, его архитектуре и византийскому прошлому, встречам с русскими эмигрантами и турецкими художниками. Книга содержит подробные комментарии и более 100 иллюстраций.
Повествование описывает жизнь Джованны I, которая в течение полувека поддерживала благосостояние и стабильность королевства Неаполя. Сие повествование является продуктом скрупулезного исследования документов, заметок, писем 13-15 веков, гарантирующих подлинность исторических событий и описываемых в них мельчайших подробностей, дабы имя мудрой королевы Неаполя вошло в историю так, как оно того и заслуживает. Книга является историко-приключенческим романом, но кроме описания захватывающих событий, присущих этому жанру, можно найти элементы философии, детектива, мистики, приправленные тонким юмором автора, оживляющим историческую аккуратность и расширяющим круг потенциальных читателей. В формате PDF A4 сохранен издательский макет.