Люди – книги – люди. Мемуары букиниста - [18]
В те же времена к нам приходил и Николай Константинович Шенько, комплектатор библиотеки Сибирской Академии Наук. Он был старше Петра Степановича лет на десять и за глаза называл его просто «засранец». А Пётр Степанович называл его «генералом». Бывало, Николай Константинович придёт среди дня к нам и первым делом спросит:
– А засранец ещё не приходил? – Потом начинает копаться в покупке или дождётся, когда при нём купят что-нибудь интересное – книгу с гравюрами или в каком-нибудь особо красивом переплёте – схватит её и скажет:
– Послушай, спрячь до вечера, только «засранцу» не показывай.
Пётр Степанович тоже тотчас после прихода всякий раз интересовался:
– А разве «генерала» сегодня не было?
Встретившись, они вели длинные беседы на книжно-антикварные темы, хвастались своими приобретениями, дружно ругали дур-вдовиц и дур-сирот покойных коллекционеров за то, что они вечно сами не знают, чего хотят. Соперничество их не прекращалось никогда, потому что интересы их постоянно перекрещивались: оба собирали россику, книги с гравюрами и в изящных переплётах. Сходились они только в общей неприязни к Евсею Исаковичу С. – комплектатору ГБЛ и, разумеется, «жиду». Впрочем, при встречах все трое были взаимно вежливы.
Я всегда уважала Петю за его глубокие познания и любила, когда он сидел у нас в товароведке, потому что Петя помогал мне справляться со всей этой недисциплинированной кучей «продавателей» одним своим присутствием. Когда же кто-нибудь приносил книги, достойные его внимания, Петя вынимал из кармана своего засаленного лапсердака лупу и начинал, склоняясь низко над столом, водить длинным носом по краям страниц и переплёту. И сразу наступала благоговейная тишина. Я просто отдыхала в эти мгновения. Потом Пётр Степанович изрекал что-нибудь по поводу данной книги, иногда спрашивал, нет ли ещё томов или откуда эта книга, не из библиотеки ли такого-то, и почти никогда не ошибался. Потом говорил что-нибудь вроде:
– Ну, что ж, Татьяна Львовна, я думаю, рублей 35 хватит. А вы как считаете?
Разумеется, я с ним не спорила. В те времена весь этот антиквариат был для меня сплошной китайской грамотой, и я только мечтала о том, чтобы научиться в нём разбираться.
Если Петю что-нибудь особенно интересовало в книге, он не ленился пойти в библиотеку, чтобы выяснить какие-то её особенности. Он не ленился затеять длинный разговор с посторонним или малознакомым человеком, чтобы вытянуть из того всё, что он знает о данной книге или коллекции. Часто такой разговор заканчивался обменом телефонами и обещанием со стороны Петра Степановича обязательно зайти и посмотреть библиотеку. После, когда Петю спрашивали, было ли там что-нибудь стоящее, он чаще всего отвечал, брезгливо поджимая губы:
– А, ерунда. Навоз. Ничего хорошего.
Тем не менее, он упорно и очень терпеливо умел обхаживать тех владельцев, чьи вещи его по-настоящему интересовали и умел, в конце концов, заставить их уступить эти вещи именно ему и по его цене. Порой это ухаживание длилось годами.
В течение по крайней мере пятнадцати лет Петр Степанович приходил к нам почти ежедневно. Умер Николай Константинович, перешёл на другую работу и перестал приходить Евсей Исакович, а Петя из года в год, изо дня в день неторопливой своей походкой входил в магазин, вешал пальто, снимал калоши и садился в кресло. Он перелопачивал всю «покупку», рылся в сложенных партиях уже посчитанных книг, совал нос в наши столы и прилавки. Его всегда и всё интересовало. Однако чаще всего ему попадались неинтересные книги, и он швырял их обратно на полку с брезгливым выражением, напоминая кота, попавшего в лужу и отряхивающего длинные худые лапы. Но если он вдруг видел что-то интересное, Петя тут же менялся: взгляд у него становился острым, как бритва, походка стремительной, он вдруг быстрым и точным движением выбрасывал вперёд свою длинную руку и крепко хватал нужную книгу, а потом начинал её внимательно рассматривать, обращаясь с ней так ласково и бережно, как не всякий влюбленный со своей возлюбленной. От его рук так и веяло каким-то сладострастием, когда он оглаживал какой-нибудь тёмно-красный или тёмно-зелёный марокен с золотым тиснением или пересчитывал количество гравюр в книге. Обиженное выражение исчезало с его лица, щёки его слегка раздувались, и он даже иногда начинал что-нибудь напевать себе под нос. Кстати, как-то раз он заявился к нам в отменном настроении и очень неожиданно для нас с Верой замурлыкал – что бы вы подумали? – «Голубку»! Слуха у меня никакого, но Петя настолько верно и точно выводил Голубкины рулады, что сомнений быть не могло. Мы с удовольствием его послушали, а потом решили, что, верно, в этот день он заключил какую-нибудь особо выгодную сделку с книгами. Ведь не влюбился же он, в самом деле!
С собственной супругой у Петра Степановича очень интересные взаимоотношения. Я её долгое время не могла увидеть, но те, кто её видел, говорили, что она такая же длинная, как сам Петя, и совсем несимпатичная. Это далеко не так. Петина жена оказалась очень интересной и представительной дамой. В те времена, когда я увидела его впервые, они уже давно вместе не жили, зато каждое лето ездили вместе отдыхать. Есть у них дочь – Елизавета Петровна Р-а, которую мне видеть не доводилось. Петя зовёт её просто: «моя дура», причём без намёка на шутку. Например, набирает номер по телефону и без всяких предисловий вступает с дочерью в разговор:
Фамилия Чемберлен известна у нас почти всем благодаря популярному в 1920-е годы флешмобу «Наш ответ Чемберлену!», ставшему поговоркой (кому и за что требовался ответ, читатель узнает по ходу повествования). В книге речь идет о младшем из знаменитой династии Чемберленов — Невилле (1869–1940), которому удалось взойти на вершину власти Британской империи — стать премьер-министром. Именно этот Чемберлен, получивший прозвище «Джентльмен с зонтиком», трижды летал к Гитлеру в сентябре 1938 года и по сути убедил его подписать Мюнхенское соглашение, полагая при этом, что гарантирует «мир для нашего поколения».
Константин Петрович Победоносцев — один из самых влиятельных чиновников в российской истории. Наставник двух царей и автор многих высочайших манифестов четверть века определял церковную политику и преследовал инаковерие, авторитетно высказывался о методах воспитания и способах ведения войны, давал рекомендации по поддержанию курса рубля и композиции художественных произведений. Занимая высокие посты, он ненавидел бюрократическую систему. Победоносцев имел мрачную репутацию душителя свободы, при этом к нему шел поток обращений не только единомышленников, но и оппонентов, убежденных в его бескорыстности и беспристрастии.
Заговоры против императоров, тиранов, правителей государств — это одна из самых драматических и кровавых страниц мировой истории. Итальянский писатель Антонио Грациози сделал уникальную попытку собрать воедино самые известные и поражающие своей жестокостью и вероломностью заговоры. Кто прав, а кто виноват в этих смертоносных поединках, на чьей стороне суд истории: жертвы или убийцы? Вот вопросы, на которые пытается дать ответ автор. Книга, словно богатое ожерелье, щедро усыпана массой исторических фактов, наблюдений, событий. Нет сомнений, что она доставит огромное удовольствие всем любителям истории, невероятных приключений и просто острых ощущений.
Мемуары известного ученого, преподавателя Ленинградского университета, профессора, доктора химических наук Татьяны Алексеевны Фаворской (1890–1986) — живая летопись замечательной русской семьи, в которой отразились разные эпохи российской истории с конца XIX до середины XX века. Судьба семейства Фаворских неразрывно связана с историей Санкт-Петербургского университета. Центральной фигурой повествования является отец Т. А. Фаворской — знаменитый химик, академик, профессор Петербургского (Петроградского, Ленинградского) университета Алексей Евграфович Фаворский (1860–1945), вошедший в пантеон выдающихся русских ученых-химиков.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Оценки личности и деятельности Феликса Дзержинского до сих пор вызывают много споров: от «рыцаря революции», «солдата великих боёв», «борца за народное дело» до «апостола террора», «кровожадного льва революции», «палача и душителя свободы». Он был одним из ярких представителей плеяды пламенных революционеров, «ленинской гвардии» — жесткий, принципиальный, бес— компромиссный и беспощадный к врагам социалистической революции. Как случилось, что Дзержинский, занимавший ключевые посты в правительстве Советской России, не имел даже аттестата об образовании? Как относился Железный Феликс к женщинам? Почему ревнитель революционной законности в дни «красного террора» единолично решал судьбы многих людей без суда и следствия, не испытывая при этом ни жалости, ни снисхождения к политическим противникам? Какова истинная причина скоропостижной кончины Феликса Дзержинского? Ответы на эти и многие другие вопросы читатель найдет в книге.