Костер пылал у входа в пещеру, дым пробивался сквозь щели баррикады, сложенной мной таким образом, что она шла изгибом, начинавшимся внутри пещеры и кончавшимся почти у основания скал. Щели, через которые мы могли бы выбраться наружу, были заделаны осколками скал, но не вплотную; однако никакое крупное животное не могло пробраться через них внутрь. Я все же надеялся больше на огонь, понимая, что ни один из ужасных ночных хищников не осмелится приблизиться к костру. В этом, видно, я ошибся, так как нос огромного медведя был на расстоянии всего лишь фута от пламени, которое слабо горело: я, увлеченный уроком и учительницей, не позаботился вовремя подбросить хворосту.
Эйджер выхватила свой бесполезный маленький нож и указала на ружье. В то же время она что-то сказала совершенно ровным голосом, в котором не было и следа нервозности, страха или паники. Я понял, что она просит выстрелить в зверя, но я хотел оставить это на самый крайний случай, так как был уверен, что даже тяжелая пуля только разъярит животное, которое ворвется в нашу пещеру.
Я схватил охапку хвороста и бросил ее в костер. Дым и пламя охватили морду зверя. Он повернул назад, яростно рыча. Однако я продолжал видеть две угрожающие огненные точки в темноте ночи и слышать разъяренное рычание. Некоторое время медведь выжидал у входа в наше непрочное убежище, а я напрягал мозг в поисках спасения. Я хорошо понимал, что если зверь попытается вновь войти, то камни, из которых я устроил загородку, не выдержат его могучего напора и упадут, как карточный домик, и зверь окажется прямо против нас.
Эйджер, хуже меня сведущая в эффективности стрельбы из ружья и поэтому больше верившая в него, умоляла застрелить медведя. Но я знал, что шансы остановить его первым выстрелом невелики, в то время как я легко мог еще больше разъярить зверя. Поэтому я выжидал, казалось, целую вечность, глядя на эти два адских огня, следивших за нами, слушая это грозное рычание, потрясавшее недра земли, подобно землетрясению, и качавшее даже скалы, внутри которых мы укрылись. Наконец я увидел, что зверь вновь появился в расщелине. Это вынудило меня подбрасывать еще дров в костер, пока мы с Эйджер не почувствовали, что рискуем сами изжариться. А могучая разрушительная махина все стояла у входа в пещеру, обнажая в зевке свои страшные клыки. Еще мгновение медведь оставался там, затем его голова исчезла. Я подумал, что мы спасены: медведь утратил к нам интерес и отправился на поиски более доступной добычи. Огонь оказался для него слишком сильным противником.
Но моя радость оказалась преждевременной, а сердце сильно забилось, когда чуть позже я увидел огромную лапу, неожиданно появившуюся в щели, размером в окружности с добрую кастрюлю. Очень деликатно лапа поиграла огромным камнем, загораживающим вход в пещеру, затем осторожно отодвинула его в сторону. Снова появилась голова, на этот раз гораздо ближе к нам, но широкие плечи все еще не протискивались в отверстие. Эйджер тесно прижалась ко мне, и я ощутил дрожь ее тела, но в ней не было признаков страха. Невольно я обнял ее руками и еще теснее прижал к себе. Это был скорее жест успокоения, чем ласки, хотя должен сознаться, что даже перед лицом смерти я ощутил глубокое волнение от ее прикосновения. Затем я отпустил Эйджер и прижал к плечу ружье: я пришел к выводу, что ждать больше нечего. Моя единственная надежда заключалась в том, чтобы сделать как можно больше выстрелов, прежде чем зверь окажется совсем рядом. В это время зверь отбросил второй обломок и попытался протиснуться всем своим массивным туловищем.
Я тщательно прицелился ему между глаз, рука плотно сжала ложе винтовки, а палец лег на курок. Я не должен был промахнуться! Я сдержал дыхание. И когда медведь стремительно ринулся ко мне, я нажал на курок, но тщетно, выстрела не было, осечка.
Одновременно я был оглушен адским ревом. Медведь, рыча и воя, повернулся и быстро побежал из пещеры. Я не сразу понял, что случилось, что заставило его отступить, когда добыча была уже в лапах. Предположение, что его испугало тихое щелканье курка, казалось слишком неправдоподобным. Но мы недолго раздумывали об этом, так как извне послышались смешанные звуки рева и рычания и прыжки гигантских тел, заставляющие дрожать землю. На медведя напало несколько зверей, и сейчас двое сражались между собой. С короткими передышками, в течение которых мы слушали тяжелое дыхание дерущихся, схватка продолжалась почти час, затем звуки совсем замолкли.
По совету Эйджер, данному при помощи жестов и нескольких известных мне слов, я передвинул костер ближе к выходу из пещеры, так что зверь, захотевший войти, должен был бы пробираться сквозь пламя. Но хотя мы долго сидели, не смыкая глаз, мы не увидели больше ничего.
Наконец я жестами предложил Эйджер ложиться, так как знал, что она хочет спать. Сам же я бодрствовал до раннего утра, пока проснувшаяся девушка не предложила мне немного отдохнуть. Я отказался, но она засмеялась и шутливо погрозила своим ножом.
