Люди города Ура - [130]

Все же наиболее вероятно, что Пу-аби была жрицей, умершей естественным путем, но что ее смерть и погребение справлялись как окончательное ее соединение с божественным супругом. Нельзя, конечно, полностью исключить, что умерщвлена была не только свита, но, по каким-либо культовым соображениям, и сама Пу-аби. Для нашей проблемы, однако, достаточно факта умерщвления свиты: там, где человеческие жертвоприношения не заменены еще символическими (как, например, в египетских гробницах), там можно предполагать, что и священный брак мог быть настоящим, а не символическим.

Переходя от I к III династии Ура (XXI в. до н. э.), прежде всего отметим, что реальность священного брака Инаны и Думузи, разыгрываемого царем и жрицей, сейчас уже, кажется, никем не может подвергаться сомнению, и поэтому есть основание думать, что не иначе обстояло дело и со священным браком Нанны и Нингали. В принципе роль Нингали должна была разыгрывать жрица-энтум; менее ясно, кто должен был играть роль быка-Нанны.

Однако тут же заметим, что и с энтум дело обстоит не так просто. Должность эта была пожизненной, и, например, энтум Эн-Анатума, дочь ИшмеДагана, царя Иссина, служила жрицей-энтум около 30 лет, если не больше. Вряд ли она могла лично исполнять роль супруги бога в течение всего этого времени, если только обряд священного брака не совершался, например, лишь однократно в период служения каждой жрицы. Но по сути вещей подобный обряд должен был бы исполняться так же ежегодно, как ежегодно повторяется жизненный цикл растений и животных. В таком случае энтум должна была иметь какую-то заместительницу или заместительниц. Вполне вероятно, такой заместительницей могла быть наложница бога более низкого ранга — жрица, называвшаяся «лукур святилища» (или «лукур домашняя» — в противоположность «походным», ср. ранее) — lukur-èš. Она упоминается в довольно любопытной связи в некоторых хозяйственных документах дома энтум — «Гипара» — при последнем царе III династии Ура, ИббиСуэне:

1) UET III, 101: «1 таз (?) для возлияния масла (? níg-ì-dé-a), кровать, выложенную лазуритом и золотом, дар царя, приношение для жертвы ne-sag[616] Нанны, Саль, „храмовая лукур“ (lukur-èš) получила. Месяц „Великого праздника“ (IX), год „Эн-Амгалана был избран эном Инаны“» (— 2021 г. до н. э.);

2) UET III, 378: «1 (кровать),[617] выложенную самшитом, лазуритом и золотом, дар царя, 1 darà[618] питьевую… весом ¹/₂ мины… (= 250 г), дар Дайи, управляющего (храмовым хозяйством, šabra) — приношение для жертвы ne-sag Нанны, Саль, „храмовая лукур“, получила: 1 медный сосуд-alal (весом) 20 мин (=10 кг), приношение для жертвы ne-sag для Нанна-Совершается-в-Излиянии/Воссиянии-его.[619] Санг-Нанна, жрец-gudá, получил из „канцелярии золота и драгоценностей“ (é-dub-(b)a guškin-za-gín(a)-ka-ta). Приношение для жертвы ne-sag и „распри“ (?).[620] Месяц „Праздник божества Мекингаль“ (ezen ^dMe-ki-gál, XI), год…»

Итак, для жертвы nisānum (nisakkum) Нанны требуется ложе, питьевой прибор и медный сосуд alal.

О сосуде alal, аккад. alallu[m], elallu[m], А. Салонен в специальном исследовании по вавилонской посуде[621] сообщает, что он мог быть керамическим, медным или серебряным; этот же шумерский термин применяется в смысле аккадского pisannu[m] — «сосуд (для хранения)» и alallû, alû — «слив, труба» (заметим, что через подобные «сливы» усопшим родичам возливалась под землю холодная вода); в последнем значении alal мог быть и деревянным. А в вавилонском синонимическом словаре alallû объяснено как nansabu ša qanê — «то, из чего сосут тростинкой». Невольно вспоминается изображение на печати из «Архаического Ура»; к тому же в деле участвует жрица лукур;[622] причем ее имя собственное само по себе эротично. Любопытно, что в числе божеств, имеющих отношение к этому обряду, — бог Лаль; làl значит «мед», точнее, «медок, (пьянящий?) напиток из финиковой патоки», играющий важнейшую роль в описаниях священного брака Инаны, — так, например, в свадебной песне жрицы, совершающей обряд с царем ШуСином:

— Муж, дай, окажу тебе я ласку,

Мои ласки могучие слаще медка,

В опочивальне твоей медовой

Прелестью ласк твоих радоваться будем…

Весьма вероятно, что жрица — участница священного брака на шумеро-вавилонских изображениях пьет из сосуда через трубочку именно làl — «медок».[623]

Что же касается божественного существа ^dNanna mu-ri-a-na ba-ak, тоже получающего свое возлияние, то это, очевидно, какая-то особая ипостась лунного бога — и скорее всего его замаскированный заместитель в брачном обряде (см. примеч. 619).

В хозяйственных документах времени ИббиСуэна выражение ^dNanna mu-ri-a-na ba-ak встречается еще несколько раз:

3) UET III, 149, 161, 164 (датированы разными месяцами с XI по I) — выдача со склада «постоянных жертвоприношений (sá-dug₄) вином, (замешанным на) муке,[624] для ^dNanna, ^dNanna mu-ri-a-na ba-ak, ^dLàl, ^dNin-é-zalag-(g)a и ^dNisaba»;[625]

4) UET III, 355 «1 мина (= 0,5 кг)…[626] для золотых… (?)[627] и samsātum[628] mu-ri-a-na ba-ak.[629] Контролер… (такой-то)».

Если мы правильно читаем и толкуем эти допускающие множество гипотез документы, то при III династии Ура обряд «священного брака» Нанны и Нингали осуществлялся реально, хотя не обязательно с энтум — ее могла замещать «храмовая (домашняя) lukur», а роль быка-Нанны играл неизвестный жрец, зашифрованный выражением