Люди без имени - [17]
Шаров достиг стенки барака; дальше идти было некуда, поворачивать не хотелось, и он сел на нары. В углу, на нарах, Солдатов рассказывал свою историю плена. Все слушали молча, не перебивая: у каждого она такая же, как и у него.
— Это было под Энсо. Патроны кончились, но и тогда я положил финнов немало. Бил прикладом, колол штыком. Эх! Проклятая пуля пробила ногу. Не будь ранен, я показал бы финской нечисти, что стоит русский человек. Сражаться больше не мог. Наши отступили… Раненый, я забрался под штабель леса и потерял сознание. Очнулся, смотрю — передо мною финн в белом халате. Эх, если бы не потерял сознание, — тяжело вздохнул Солдатов, — дорого бы отдал свою жизнь…
Одержимый злобой и ненавистью к врагу, он убил вчера сына полковника, случайно зашедшего в барак к русским. Без крика и шума он сделал свое дело. Только Баранов видел, как Солдатов кованным солдатским сапогом ударил лейтенанта по голове и, ловко подхватив, зажал ему рот, не дал крикнуть и его же ножом заколол. Баранов не видел, куда Солдатов спрятал финку.
Семен Блатной, так именовал себя Баранов, жулик и карманщик, человек без определенных занятий в прошлом, по мнению всех военнопленных, добровольно перешел на сторону врага, и установил тесный контакт с финскими солдатами охраны, торговал по мелочи, чем придется, обворовывал товарищей, на эти же деньги покупал хлеб и табак. Ловкий и находчивый, умевший приспосабливаться к любой обстановке, он быстро завоевал авторитет финской охраны. Его боялись. Знали, какой любовью он пользуется у финской охраны. Физической силой и решительностью Баранов заставлял военнопленных чистить сапоги и стирать белье для себя. Подсев к Солдатову, он, к удивлению всех, предложил ему закурить. В руках его пачка шведских сигарет. С ехидной улыбкой обращаясь к Солдатову, он произнес:
— Закуривай, но только покуда одну! А вам, одна на двоих, — с иронией произнес Баранов, обращаясь к сидящим около Солдатова.
- Даже «черным» — и тем бесплатно! Возьми, Николай, за храбрость!
Затем остальные сигареты протянул Солдатову, хитро подмигнув. Баранов прислонился к уху Солдатова и тихо, чтобы не слышали другие, прошептал: — Я видел все… Отдай или продай финку… Неделю получай мою «любимую» баланду, пачку крепкого табаку в придачу. Мне финка нужна, и тебе безопаснее. Понимаешь, моя профессия — карманы вырезать!
— Уйди! У меня нет ничего!
Солдатов резко оттолкнул его от себя и, чтобы не выдать волнения, лег. Слезая с нар, Баранов пригрозил: — Смотри, борода, подумай, а то…
— «Выдаст, — думал Николай, — но, если так случится, то прежде, чем меня расстреляют, я перегрызу горло зубами предателю».
В раздумье стоял Баранов, прислонившись к стене. Рухнула мечта. Жаль было сигарет. Снова пойти к Солдатову — не позволяло самолюбие. Еще утром Баранов обнаружил, когда свободно ходил по лагерю (привилегия немногим), что в палатке, стоявшей рядом с кухней, находились продукты и папиросы. Разорвать палатку руками он не мог, в дверь не проникнешь. Стоило полоснуть ножом — тащи помаленьку, и подозрений никаких не будет: у русских нет ножей. Он потирал руки от удовольствия, но планы не осуществились. С тех пор он возненавидел Солдатова, но на просьбу финской охраны попытаться узнать или подкупить пленных, чтобы обнаружить виновника смерти сына полковника, ничего не сказал и Солдатова не выдал.
В понедельник раньше обычного раздали завтрак; к удивлению военнопленных, заметно оживленное движение охраны; помыли барак и разрешили помыться военнопленным. В десять часов утра, окруженный свитой гражданских и военных чинов, прибыл Рюти.
Наблюдая из барака, Шаров думал: «Вот этот маленький человек в сером костюме толкнул Финляндию и финский народ в пропасть. По его вине тысячи солдат находятся в окопах и гибнут. Тысячи калек и сирот.
«Выскочить из барака, — мелькает мысль, — схватить, растерзать! Нет, нельзя! — подсказывает сознание, — сотни зорких глаз следят за военнопленными, и прежде, чем я сумею сделать один шаг, меня пристрелят. Даже переводчик Пуракновский, стоящий возле двери и никогда не говоривший грубого слова никому из пленных, не замедлит убить меня».
Несколько человек, в том числе Баранов и вновь испеченные попы из военнопленных, продав православную веру и совесть перед родиной за лишнюю миску супа, не в пример бывшему дьячку православной церкви Барашкову, отказавшемуся категорически служить басурманскому племени и врагам, были центром внимания «высокопоставленной особы» и свиты. Щелкали фотоаппараты, дарились дешевые папиросы, раздавались словари и молитвенники на русском языке. Настроение оживленное и веселое, но только не у пленных, запертых в бараки, вшивых, голодных, униженных и оскорбленных, но не побежденных. Господин Рюти изъявил желание сфотографироваться в память пребывания в лагере в группе предателей. Полковник подарил ему картину, написанную русским художником — военнопленным Лосевым, за которую в Хельсинки заплатили 25 тысяч финских марок, а чахоточный художник умирал с голоду в бараке; все интересовались картиной, а не судьбой автора.
Из четвертого барака послышался громкий голос:
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Джон Нейхардт (1881–1973) — американский поэт и писатель, автор множества книг о коренных жителях Америки — индейцах.В 1930 году Нейхардт встретился с шаманом по имени Черный Лось. Черный Лось, будучи уже почти слепым, все же согласился подробно рассказать об удивительных визионерских эпизодах, которые преобразили его жизнь.Нейхардт был белым человеком, но ему повезло: индейцы сиу-оглала приняли его в свое племя и согласились, чтобы он стал своего рода посредником, передающим видения Черного Лося другим народам.
Аннотация от автораЭто только кажется, что на работе мы одни, а дома совершенно другие. То, чем мы занимаемся целыми днями — меняет нас кардинально, и самое страшное — незаметно.Работа в «желтой» прессе — не исключение. Сначала ты привыкаешь к цинизму и пошлости, потом они начинают выгрызать душу и мозг. И сколько бы ты не оправдывал себя тем что это бизнес, и ты просто зарабатываешь деньги, — все вранье и обман. Только чтобы понять это — тоже нужны и время, и мужество.Моя книжка — об этом. Пять лет руководить самой скандальной в стране газетой было интересно, но и страшно: на моих глазах некоторые коллеги превращались в неопознанных зверушек, и даже монстров, но большинство не выдерживали — уходили.
Эта книга воссоздает образ великого патриота России, выдающегося полководца, политика и общественного деятеля Михаила Дмитриевича Скобелева. На основе многолетнего изучения документов, исторической литературы автор выстраивает свою оригинальную концепцию личности легендарного «белого генерала».Научно достоверная по информации и в то же время лишенная «ученой» сухости изложения, книга В.Масальского станет прекрасным подарком всем, кто хочет знать историю своего Отечества.
В книге рассказывается о героических боевых делах матросов, старшин и офицеров экипажей советских подводных лодок, их дерзком, решительном и искусном использовании торпедного и минного оружия против немецко-фашистских кораблей и судов на Севере, Балтийском и Черном морях в годы Великой Отечественной войны. Сборник составляют фрагменты из книг выдающихся советских подводников — командиров подводных лодок Героев Советского Союза Грешилова М. В., Иосселиани Я. К., Старикова В. Г., Травкина И. В., Фисановича И.
Встретив незнакомый термин или желая детально разобраться в сути дела, обращайтесь за разъяснениями в сетевую энциклопедию токарного дела.Б.Ф. Данилов, «Рабочие умельцы»Б.Ф. Данилов, «Алмазы и люди».