Люди без города - [22]

— И что, неужели за всю жизнь никого не нашел? — удивился Сеня. — Ты же старый уже, так и сдохнешь один.

Добрый он, тактичный, чего уж там.

— Помирают все в одиночку, Сень. А так-то да, была одна…

— И что с ней стало?

— А вот, найдем Коллекционера — спросим…

— А, вона что! Что ж ты сразу не сказал! Тогда базару нет, месть — дело святое! — Сеня решил, что все понял, а я не стал разубеждать. Для него сорок лет — уже глубокая старость, столько не живут. А я все еще где-то в глубине души надеюсь.

Артем

— Этот обозначен зеленым, — тихо сказал Артем, оглядываясь. Они стояли в большой круглой пещере, слабо освещенной чем-то вроде лампадки — простой глиняной плошки с фитилем. Лампадка потрескивала и неприятно пахла горелым салом. Борух включил подствольный фонарь и обежал его лучом помещение.

— Это не пещера, — констатировал он, — это бункер какой-то…

Заросшие влажным мхом стены образовывали идеальную полусферу и были не каменными, а из серого ноздреватого бетона со следами опалубки. В одном месте из стены торчал ржавый кран, из которого тонкой струйкой сочилась вода. Судя по тому, что помещение не затопило, куда-то она сливалась, но пол был покрыт тем же зеленым сырым ковром из мха и сливного отверстия видно не было. Напротив крана в стене была вмурована мощная стальная дверь, крашенная шаровой краской. Там, где краска отслоилась, махрилась пышная рыхлая ржавчина. Рычаги на квадратных осях приводов кремальер отсутствовали.

— Замуровали, демоны! — удивленно сказал Артем. Он подошел и попинал дверь — она не шелохнулась, и звук был глухой, не дающий надежды, что его услышат снаружи. Он попробовал повернуть ось, обхватив ее ладонью, но только руки испачкал в ржавчине. — Надо же!

— Забей, — сказал Борух, — и тут подождем, ничего страшного. Ноги только не промочите.

— Нет, ты не понимаешь, — ответил Артем с досадой, — тут мы ничего не высидим…

— Индекс «Т»? — догадалась Ольга.

— Он самый…

— Эй, алло! Я ваших индексов не знаю! — напомнил Борух.

— «Т» значит — «транзитный». Тут два репера, входной и выходной. Мы у входного, нам нужен второй.

— Что за нахер? — возмутился майор. — А если до него три дня на оленях и два на собаках? Куда ты завел нас, эм-сусанин?

— Нет, тогда он не был бы зеленым. Рядом репер, я его чувствую даже. Может, прямо за этой дверью… Будем ждать, или сломаем?

— Чего ждать? Чем сломаем? — недовольно спросила Ольга.

— Ну, кто-то же добавляет в плошку, ту вонючую дрянь, которая там горит?

Ольга заглянула в плошку.

— Глубокая, — сказала она, — такая неделю гореть может…

— Можно и не дожидаться, — пожал плечами Артем, — я бы просто срезал дверь.

— У тебя, что УИн есть? — поразилась Ольга. — Их теперь и м-операм дают?

— Ну, вообще-то мне его выдали не как оператору, а как монтажнику, — скромно ответил Артем. — Но да, он у меня есть.

— Ты вытащил продукцию списка «А» из Коммуны? — Ольга присвистнула. — Ну ты даешь, дорогой…

— А что, нельзя было? Мне никто не сказал… Да вон, у тебя и винтовка…

— Винтовка по списку «Б», мы их продаем даже… — покачала головой Ольга. — А у тебя УИн в межведомственный зазор проскочил — монтажное управление не знало, что ты оператор, а безопасники — что монтажники выдали тебе прибор. Ты по возвращению, главное, не ляпни, что ты его с собой таскал…

— Позасекретят все, а потом сами мучаются, — проворчал Борух. — Режь давай, к чертовой матери, пока у нас тут ласты на ногах не выросли. Примерно… тут, тут и тут. И с другой стороны симметрично. На ладонь глубины.

Борух нацарапал на двери кончиком ножа предполагаемое расположение запорных штырей. Артем достал из поясного чехла серый металлический цилиндр, в торце которого выступал двуцветный клинышек из двух сходящихся в одну грань треугольных призм чёрного и белого камня и двинул ползунок выключателя. Отрегулировал двумя кольцами язычок рабочего луча в длинное узкое лезвие синего света и провел им в отмеченных местах по периметру, затем уперся в край ладонью и с усилием толкнул от себя. Дверь с неприятным скрипом стронулась и пошла.

— Стоп, погоди! — остановил его Борух. — Дальше я сам, отойди.

Он посветил в щель подствольным фонарем, потом открыл пошире, аккуратно выглядывая в темноту.

— Что-то тут… — сказал он неуверенно. — А, понятно… Долго бы мы его ждали!

— Кого? — спросила Ольга

— Фонарщика здешнего. Вот он, болезный, лежит…

В темном бетонном коридоре с пустыми кабельными крюками по стенам лежало, вытянувшись, тело. Артему не очень-то хотелось его разглядывать, но он успел заметить в свете фонаря лысину и разбитый кувшин с каким-то жиром. Похоже, человек действительно шел заправить плошку — но не дошел.

— Что с ним? — спросила Ольга. Винтовка ее была в рабочем положении и взята наизготовку.

— Он умер, — констатировал Борух. — Пулевое в грудь. Лежит тут не долго, это жир так воняет, не он. Но уже остыл. Несколько часов, должно быть.

Аккуратно обойдя труп, они прошли по коридору вперед. Метров через десять коридор разветвлялся. Длинная его часть слегка подсвечивалась дневным светом и, очевидно, вела на улицу, а короткий отнорок заканчивался невдалеке такой же железной дверью.