Любящее сердце - [2]

В свои двадцать лет Лизабет знала о жизни из прочитанных ею книг, размещенных в обширной библиотеке Винтер-Холла, разбиралась в политических вопросах, благодаря тому, что ее отец заседал в Палате Лордов. При этом граф причислял себя к вигам, которые в настоящее время признавались самой умеренной частью либералов, не сочувствовавшей быстрым реформам. Тем не менее, ввиду отсутствия опыта общения в великосветских салонах в Лондоне, девушка вряд ли бы взялась участвовать в беседах или спорах на политические темы.

Когда Лизабет исполнилось тринадцать лет, граф отправил дочь в закрытый пансион для благородных девиц в графстве Корнуолл, дабы та получила образование, соответствующее ее положению в обществе. Лизабет приобрела навыки в вышивании, но не ради дальнейшего пропитания, а для удовольствия. Она так же преуспела в рисовании, обнаружив в себе склонность к написанию портретов, нежели пейзажей, научилась свободно изъясняться на французском, немецком и итальянском языках. Играть на фортепиано получалось посредственно, не то, что у ее матушки, Леди Уэлской, которая прослыла в свое время лучшей пианисткой графства Суррей, откуда и была родом. Причем Леди Уэлская музыке отдавалась всей душой, не гонясь за модой.

Как-то в весеннюю пору на шестнадцатом году жизни девушка открыла в себе талант писать стихи, который позже вылился в еще одно увлечение — писательство. Она с упоением писала романы, будучи взращенной на готических романах Анны Радклиф и Мери Шелли, любовных — сестер Бронте и Джейн Остен. В тайне от окружающих, учителей, подруг и даже отца, Лизабет писала роман один за другим, что влияло на развитие ее внутреннего мира, ее взгляды и принципы. Однако она прекрасно понимала, что девушке ее положения в обществе никогда не удастся быть изданной без скандала в титулованных кругах.

Однажды граф вернулся из длительной поездки по Бразилии, как раз в тот время, когда Лизабет приехала в Винтер-Холл на летние каникулы. Граф подарил дочери большой сундук из красного дерева с резным рисунком ручной работы и инкрустированный драгоценными камнями. Сундук был с секретом, его можно было открыть только путем нажатия на камни в определенной комбинации. Вот в этот сундук Лизабет и стала складывать все свои работы, начиная с рисунков и заканчивая исписанными листами бумаги.

Девушка бросила теплый взгляд на свой таинственный сундук, занимавший место между двумя застекленными шкафами возле стены справа от кровати, и глубоко вздохнула, прогоняя остатки сна. Горничная подала девушке платье для завтрака из синего муслина с цветками, вышитыми серебристой ниткой, и хорошо накрахмаленными нижними юбками, помогла его застегнуть, причесала ее темные длинные волосы и уложила в прическу. Заправив постель, сделала книксен и удалилась из комнаты.

Лизабет задумалась, подойдя к окну. В этот раз сон отличался от предыдущих. Она наконец-то увидела лицо мужчины, который перевоплотился из волка. Она была уверена, что ей еще предстоит встретиться с ним. Эта мысль вызвала шквал отрицательных эмоций: страх, отвращение и …  предчувствие опасности.

Вздохнув, девушка накинула на плечи серый газовый шарфик и вышла из комнаты. Пора было идти в столовую, где ее уже ждал отец — Лорд Уэлский.

— Доброе утро, милорд. Как вы себя чувствуете? — спросила Лизабет, присаживаясь за стол на противоположной стороне от отца.

Столовая, в которой они находились, была отделана в зеленых тонах, включая мебель и посуду. Открытая балконная дверь вела на веранду, заполненную цветущими растениями в больших кадках: розами, лавандой, азалиями. В комнате витал насыщенный цветочный аромат, влекомый с веранды из-за развивающихся от ветерка тюлевых занавесей. В столовой находился Дженкинс, дворецкий, присматривающий за лакеями, которые подавали блюда на стол.

Граф улыбнулся своей дочери и, положив вилку рядом с тарелкой, вытер уголки рта салфеткой.

— Спасибо, Лизи, хорошо… как никогда хорошо. А ты как? Что-то ты бледненькая какая-то, — обеспокоился он, вглядываясь в бледное лицо Лизабет.

— Не волнуйтесь, папа. Думаю, что после верховой прогулки румянец вернется на мои щеки, — отшутилась девушка и добавила, — Приятного аппетита, милорд.

— Спасибо, и вам, миледи, приятного аппетита, — последовал ответ.

Трапеза прошла в семейной спокойной обстановке. Вскоре Лизабет уже выезжала на верховую прогулку на своем любимце — черном жеребце по кличке Везельвул, а граф прошел в библиотеку, чтобы разобрать утреннюю почту. Среди различных газет и журналов ему в руки попало письмо, при взгляде на которое брови взлетели вверх от удивления. Он уже давно перестал ждать писем от своего младшего брата Эдварда из-за крупной ссоры между ними. Лорд Эдвард Шелдон писал, что в Винтер-Холл направляется его сын, Эдмонд, который только что вернулся из Америки, и полон надежд приобрести в лице графа Уэлского любящего дядю, а в лице его дочери, Леди Лизабет, любящую кузину.

Разрыв между братьями произошел двадцать лет назад и, казалось, никто и ничто их не помирит. Однако, как бы подумал любой здравомыслящий и незаинтересованный человек, когда по истечении длительного времени вдруг воспламеняется родственная любовь, не подкрепленная духовностью и сердечностью, то жди, скорее всего, лицемерия и алчности.