Любящая - [85]

— Не знаю, что и сказать, Оливер Пакстон. Ты или волшебник, или шарлатан, но мне нравится твоя идея.

— Правда? — в восторге спросил он.

— Правда, — ответила Беттина. Она поднялась с кресла, подошла и обняла его. — Когда мы можем переехать?

— Гм… Надо у него спросить, — помялся Пакстон, однако Беттина только посмотрела на него — и обо всем догадалась.

— Олли! — она старалась придать себе негодующий вид, но ничего, кроме улыбки, у нее не получилось. — Ты уже согласился?

— Нет… Конечно же, нет, как я мог?

Ее трудно было обмануть.

— Я же вижу.

Тогда он виновато повесил голову и признался:

— Да.

— Значит, можно переезжать? — радостно спросила Беттина.

— Можно.

— А если бы я сказала тебе «нет»?

— В таком случае я обзавелся бы на полгода роскошной квартирой.

Они посмеялись, и вдруг лицо у Беттины стало озабоченным.

— Нам надо условиться об одной вещи.

— О чем же, мэм?

— О порядке оплаты. Поскольку нас с Александром двое, я буду платить две трети.

— Господи, вот она — женская эмансипация. Может быть, ты позволишь мне взять это на себя?

— Нет, так не пойдет. Или мы делим расходы, или я не еду.

— Ладно. Но, может быть, мы будем платить поровну?

— Две трети.

— Поровну.

— Две трети.

— Поровну, — и он крепко обнял ее за заднее место. — Если ты скажешь еще хоть слово, — прошептал он, косясь на Александра, — то я изнасилую тебя прямо в этой комнате.

И они, смеясь и споря, прошли в спальню Беттины и закрыли за собой дверь.

43

— Ну как, нравится? — с надеждой спросил Оливер.

— Божественно! — воскликнула Беттина, озираясь по сторонам с восторгом и трепетом. То была одна из редких квартир на Весте, которую мало назвать элегантной — она была поистине грандиозна. Четыре спальни в верхнем этаже и столовая с гостиной в нижнем, причем высота потолка в гостиной — в два этажа. Обе комнаты отделаны деревянными панелями, а в камин мог с легкостью войти даже такой гигант, как Олли. Из высоких, красивых окон открывался вид на парк и Пятую авеню за ним. В нижнем этаже располагался также небольшой уютный кабинет, который Олли и Беттина решили использовать совместно для своих литературных занятий. Спальни в верхнем этаже были обставлены во французском стиле и пленяли красотой и уютом.

— Чья это квартира? — спросила Беттина, присев на изящное кресло и с восторгом глядя по сторонам.

— Одного продюсера, с которым я познакомился, когда был вхож к киношникам.

— Как его зовут?

— Билл Хейл.

— По-моему, я о нем слышала. Он знаменит?

Хотя что тут спрашивать? Рядовой продюсер вряд ли мог позволить себе такую квартиру.

Олли с улыбкой начал перечислять названия фильмов и пьес, на которых работал Билл Хейл.

— В чем-то вы похожи, — заключил он.

— Не смешно.

— Правда-правда. Он тоже написал когда-то пьесу, ставшую гвоздем сезона, потом сделал несколько фильмов, потом еще несколько пьес. Теперь он в основном работает вне Голливуда. А все началось с первого успеха, и дальше — пошло-поехало. — Оливер протянул руку и привлек Беттину к своему плечу. — И у тебя так же будет, надо только подождать.

— Не стоит обольщаться. А зачем он сейчас поехал в Голливуд?

Оливер улыбнулся.

— В очередной раз жениться. В этом вы тоже похожи. Ему лет тридцать семь, и сейчас он вступает в четвертый брак.

— Это не повод для шуток, Олли, — рассердилась Беттина.

Он легонько ущипнул ее за нос.

— Не заводись, Беттина. Тебе изменяет чувство юмора, когда речь заходит об этом, — примирительно сказал Оливер, и Беттина вновь повеселела.

— А что ты сравниваешь, ведь я была замужем лишь трижды.

— С моей помощью ты можешь догнать его.

Она повернулась, бросив через плечо:

— Нет уж, благодарю, — и пошла на кухню.

Едва ступив туда, она чуть не задохнулась от восторга и громко позвала Оливера, который в этот момент помогал Александру занести в свою комнату коробку с игрушками:

— Олли, иди скорей сюда!

— Иду! Подожди минуту!

Когда он вошел в кухню — то тоже присвистнул от радостного удивления. На крытом балконе была устроена настоящая оранжерея — там росли красные, желтые и розовые тюльпаны.

— Правда чудо? — спросила очарованная Беттина. — Я бы хотела жить здесь до конца моих дней.

— Уверен, что Билл хочет того же, — засмеялся Олли.

Беттина кивнула:

— По крайней мере, у нас есть полгода.

Но время летело на удивление быстро. К концу мая Беттина закончила пьесу. Главной героиней была женщина, во многом похожая на Беттину, и называлась пьеса «Райская птица». Это название заставило Олли улыбнуться.

— Тебе понравилось? — с тревогой спросила Беттина, когда во время завтрака Олли вернул ей прочитанную пьесу. Они сидели на кухне, наслаждались весенним солнцем и ясным голубым утренним небом.

— Она еще лучше, чем первая.

— Это правда?

Он кивнул.

— Ах, Олли! — она тут же подошла к нему и обвила руками его шею. — Я сделаю ксерокопию и сегодня же пошлю Нортону.

Но еще раньше, чем он успел получить пьесу, он сам позвонил ей.

— Можете зайти ко мне сегодня, Беттина?

— Конечно, Нортон, а в чем дело?

— Мне надо с вами кое-что обсудить.

— Мне тоже. Я только что отправила вам свою новую пьесу.

— Чудесно. Давайте вместе пообедаем?

— Сегодня? — удивилась такой спешке Беттина. Торопиться было не в его правилах. За обедом она все узнала. Они сидели в тихом уголке ресторана «21», ели салат из шпината, бифштекс и беседовали. Беттина очень удивилась, услышав то, что он ей сообщил.