Любящая - [23]

Полтретьего Беттина спустилась в метро и остановилась на промозглой платформе в ожидании поезда. Когда он подошел, она ступила в вагон — зловонный, с густо исписанными стенами, полупустой. Среди немногочисленных пассажиров были пожилые женщины с волосатыми подбородками, в толстых эластичных чулках, с большими сумками, наполненными загадочными покупками. Казалось, эти сумки были набиты камнями — до того они оттягивали плечи престарелых женщин. Иногда по вагону пробегали подростки, да кое-где, уткнув носы в воротники пальто, дремали потрепанные мужчины. Беттина улыбнулась, представив себе, что сказал бы Айво, увидев такое. Однако, увидев театр, он еще и не то сказал бы. По указанному в объявлении адресу располагалось разбитое здание, лет двадцать тому назад бывшее кинотеатром. Позже в нем находили приют порнозаведения, которые потихоньку разорялись, затем здание простаивало, а одно время даже было переоборудовано в молельню. Теперь оно начало новую жизнь в качестве театра, но далеко не первого сорта. У репертуарной труппы не было денег, чтобы привести в порядок запущенное здание — каждый цент приходилось тратить на постановку спектаклей.

Беттина вошла в здание со смешанным чувством благоговения, возбуждения и страха. Оглядевшись по сторонам, она никого не увидела, лишь слышала свои шаги по голому деревянному полу. Все вокруг, казалось, было пропитано пылью; в помещении царил какой-то чердачный запах.

— Что вам угодно?

Перед ней возник мужчина в синих джинсах и футболке, с наглыми голубыми глазами и большим, чувственным ртом. Густые светлые вьющиеся волосы придавали его лицу благообразие, которое, однако, сводилось на нет нахальным выражением глаз.

— Что вам угодно? — повторил он.

— Я пришла… Это я вам звонила утром. По объявлению в газете, — от нервного перенапряжения ей трудно было собраться с мыслями, но она взяла себя в руки и продолжала: — Меня зовут Беттина Дэниелз. Я ищу работу.

Беттина протянула руку, как бы просительно, но он не пожал ее, а только глубже запихнул свои руки в карманы джинсов.

— Не знаю, с кем вы говорили. Во всяком случае, не со мной, иначе я попросил бы вас не беспокоиться, поскольку у нас все укомплектовано. Утром мы отдали последнюю женскую роль.

— Я не актриса, — произнесла Беттина с радостным выражением, и мужчина чуть не засмеялся.

— По крайней мере, вы — первая, кто честно говорит об этом. Может, вам и стоило бы дать роль. Однако простите — поздно, — он равнодушно передернул плечами и собрался уходить.

— Постойте, вы не поняли… Я ищу любую другую работу.

— Какую же? — он беззастенчиво разглядывал ее, и если бы Беттина не была в таком волнении, она с удовольствием съездила бы по его физиономии.

— Какую дадите… Свет, занавес — что у вас есть.

— А вам приходилось работать раньше?

Она чуть приподняла голову и сказала:

— Нет, никогда. Но мне очень хочется. Я научусь.

— Зачем вам это?

— Просто мне нужна работа.

— Ну так пойдите в секретарши.

— Не хочу. Мне хочется работать в театре.

— Потому что это престижно? — в его глазах по-прежнему была наглая усмешка, и Беттина начала мало-помалу сердиться.

— Нет, потому что я собираюсь писать пьесу.

— О, Господи, так вы тоже — одна из тех, что мечтают в один прекрасный день получить Пулитцеровскую премию.

— Нет, я не так тщеславна. Просто мне хочется поработать в настоящем театре, вот и все.

Беттина нисколько не сомневалась, что потерпела поражение. Работы ей здесь не видать. Этот хмырь успел возненавидеть ее. Как пить дать, успел.

Он довольно долго разглядывал Беттину, а потом подошел ближе и спросил:

— Вы хоть что-нибудь знаете о работе в осветительном цехе?

— Немного.

Беттина лгала, но теперь ей уже было все равно. Она решила использовать свой последний шанс.

— Немного — это сколько? — он так и впился в нее глазами.

— Очень немного.

— Другими словами — ровным счетом ничего, — сказал он упавшим голосом и, вздохнув, добавил: — Ладно, мы тебя поднатаскаем. Я сам тебя научу, если не будешь занудой. — Тут он неожиданно вытащил руку из кармана и протянул ее Беттине. — Я — помощник режиссера. Мое имя Стив.

Беттина кивнула, не веря, что Стив обращается к ней.

— Господи, да перестань ты быть такой зажатой. Считай, что работа у тебя в кармане.

— Правда? Осветителем?

— Будешь сидеть за пультом. Увидишь, тебе понравится.

Беттине еще предстояло узнать, что это — утомительная, тяжелая работа в тесном, душном помещении, но в ту минуту она ни о чем лучшем и помыслить не могла, поэтому счастливо улыбнулась и поблагодарила:

— Большое спасибо.

— Не стоит. Ты просто первая подвернулась на эту работенку. Если станешь говняться — уволю. Подумаешь, какое дело!

— Я не стану.

— Ну и ладно. Хоть об этом теперь голова не будет болеть. Приходи завтра, я покажу тебе театр — сегодня мне некогда, — сказал Стив, посмотрев на часы. — Да, завтра. К концу недели начнутся репетиции, а это значит, что тебе придется работать без выходных.

— Без выходных? — не смогла скрыть свое изумление Беттина.

— Дети есть?

Беттина поспешила отрицательно помотать головой.

— Ладно, тогда тебе не о чем беспокоиться. Отец может приходить на спектакли за полцены. Ведь если не это, тогда зачем вкалывать по семь дней в неделю? Правильно? Правильно. — Ему, казалось, все было нипочем. — Да, кстати, ты знаешь, что поначалу придется работать за так? Еще будь довольна, что получила работу. Вознаграждение — после премьеры, из театральной кассы.