Любви все звания покорны. Военно-полевые романы - [45]

Большинство материалов дела относилось к Кулик-Симонич и двум ее сестрам, с которыми она проживала в 20–30-х годах в Ленинграде. В частности, сведения об их весьма свободном образе жизни и близких связях с иностранцами. В отдельном томе находились справки о содержании периодически прослушиваемых телефонных разговоров Кулик-Симонич, а также ее разговоров на квартире одного из известных деятелей советской культуры, с которым она находилась в весьма близких отношениях. В отдельных конвертах было много фотографий ее и сестер в разные годы. По всеобщему признанию, она была красавицей, привлекала внимание мужчин, и ее исчезновение вскоре стало известно семьям членов правительства и вполголоса обсуждалось в их кругу.

Правды никто не узнал. Поиск результатов не дал, но постановление о прекращении розыска не выносилось. С 1941 года дело находилось в архиве. Хотя по делу проводились розыскные мероприятия, у меня сложилось твердое мнение, что поиск велся формально, и никого не интересовал. По своему содержанию розыскное дело фактически являлось делом агентурной разработки Кулик-Симонич. Его уничтожили».

Правда об исчезновении жены маршала Кулика выяснится лишь в 1953 году после ареста Л. П. Берии.

Генерал-лейтенант Лев Емельянович Влодзимирский на вопрос, что ему известно об аресте и расстреле гражданки Симонич-Кулик, тогда показал: «Летом или в начале осени 1940 года меня вызвал к себе Берия в присутствии Меркулова или один Меркулов (точно это сказать я сейчас затрудняюсь, так как не все помню) и объявил мне, что я вхожу в состав группы из четырех человек, которой поручается произвести секретный арест жены маршала Кулика, гр-ки Кулик. Кроме меня, в состав этой группы входило 2 или 3 работника 3-го спецотдела НКВД СССР, но фамилий их я не помню…

Согласно намеченному плану задержание гражданки Кулик должно было быть произведено на улице, без огласки. Для этого были выделены 1 или 2 легковых автомашины, и в них дежурила вся группа. Засада была установлена недалеко от дома, в котором находилась квартира Кулика. На второй или на третий день, когда гр-ка Кулик вышла из дому одна и пошла по пустынному переулку, она была нами задержана и доставлена во двор здания НКВД СССР. С ней тогда остались сотрудники 3-го спецотдела НКВД СССР, а я ушел.

Всей этой операцией руководил Меркулов, он приезжал и проверял засаду и в ночное время один или два раза снимал пост.

Через месяц или полтора после задержания гр-ки Кулик Меркулов или Кобулов поручили мне и начальнику внутренней тюрьмы Миронову съездить в Сухановскую тюрьму, взять арестованную, которую нам там выдадут, привезти ее в здание НКВД и передать ее коменданту Блохину. Когда мы приехали в Сухановскую тюрьму, то нам выдали арестованную, в которой я опознал жену Кулика.

Гр-ку Кулик мы с Мироновым доставили в помещение НКВД на Варсонофьевском переулке. Нас там встретил во дворе комендант Блохин, который вместе с Мироновым отвел ее во внутреннее помещение нижнего этажа здания. Я с ними прошел в первое помещение и остался в нем, а Блохин с Мироновым провели гр. Кулик в другое помещение, где ее и расстреляли.

Через несколько минут, когда мы вышли уже во двор с Мироновым и Блохиным, к нам подошли прокурор Бочков и заместитель наркома внутренних дел СССР Кобулов. Я хорошо помню, как Блохин при мне доложил им, что приговор приведен в исполнение. Бочков тогда выругал Блохина, сделав ему строгое замечание, что он привел приговор в исполнение, не дождавшись его и Кобулова».

Распутывая историю с похищением жены маршала Андрей Сухомлинов уточняет: «По вопросу похищения жены Кулика Меркулов дал более признательные показания, свалив, однако, всю вину на Берию.

Он, в частности, рассказал, что Берия распорядился незаметно похитить Кулик – Симонич, поскольку она, по агентурным данным, была изобличена в шпионаже… Он, Меркулов, знакомился с агентурной сводкой на Симонич-Кулик, но ничего серьезного там не нашел. Доложил об этом Берии, однако тот сказал ему, что на это есть решение “инстанции” и Симонич-Кулик подлежит “изъятию”. Эту операцию он поручил сотруднику управления охраны Гульсту и группе его работников. Участвовал и Влодзимирский. Он, Меркулов, лично руководил этой операцией и докладывал ее ход Берии. Сам выезжал на предполагаемое место захвата. Симонич-Кулик была “снята” возле своей квартиры у дома на ул. Воровского в центре Москвы, тайно увезена в Сухановскую тюрьму, куда Меркулов вместе с Берией приезжали и где несколько раз допрашивали ее. Обвинения в шпионаже она отрицала. Им удалось склонить ее к “агентурной работе”. Далее Меркулов показал, что Берия неожиданно сообщил о решении “инстанции” расстрелять Симонич-Кулик, что и было сделано комендантом НКВД СССР Блохиным. Для “маскировки” Берия приказал ему, Меркулову, объявить всесоюзный розыск Симонич-Кулик, составить нужные документы и сообщить об этом мужу, который проявлял большое беспокойство по поводу исчезновения жены…

В одном из протоколов допроса Меркулов показывает:

“…Изъятие и расстрел Симонич-Кулик я не считаю незаконным, поскольку по этому поводу было указание инстанции, а любое указание инстанции я бы выполнил безоговорочно. Но признаюсь, что это дело на меня произвело крайне тяжелое, жуткое впечатление и я долго переживал этот случай. На мой взгляд, уничтожать эту женщину не было никакой оперативной необходимости”».