Любви подвластно все - [28]

.

Он пытался казаться невозмутимым, мужественным и высокомерным – ведь именно таким все в свете его считали. Но сам того не сознавая, поспешил ей навстречу.

Охваченные восторгом, они встретились на дороге и какое-то время смотрели друг на друга, не произнося ни слова.

– Позвольте мне взять у вас это, – сказал он наконец, забирая у нее корзину.

– Она тяжелая, – предупредила Оливия. – Хлеб, полкруга сыра, кое-какие фрукты и еще… В общем, очень много всяких продуктов.

Лайон поднял корзину над головой, демонстрируя силу, и с улыбкой сказал:

– Продуктов очень много, как и самих Даффи.

– Будет еще больше, потому что он не хочет оставить ее в покое, – заметила Оливия и замерла, густо покраснев и зажав рот ладонью: до нее вдруг дошло, что она сказала.

Лайон коротко рассмеялся, но даже он чуть покраснел.

– Жаль, что они не принадлежат к англиканской церкви: англиканцы проявляют меньше энтузиазма в подобных делах.

– В самом деле? – спросила Оливия с искренним любопытством и, как ему показалось, некоторым разочарованием.

– Ну, не все конечно, – добавил Лайон (ведь они оба, разумеется, принадлежали к англиканской церкви).

Они немного помолчали, смущенные тем, что разговор неожиданно принял такой оборот.

– Нам, наверное, не следует говорить о подобных вещах, – пробормотала Оливия. На самом деле она так не считала, но не могла же она в этом признаться…

Они медленно зашагали по дороге, по обеим сторонам которой протянулись живые изгороди из зарослей боярышника, в листве которого жужжали насекомые и щебетали птицы. Лайону эта дорога казалась ужасно унылой, когда ждал Оливию, а теперь выглядела настоящим раем.

Пытаясь избавить девушку от смущения, он проговорил:

– Если бы мы избегали всего, чего не следует делать, мисс Эверси, то не прогуливались бы сейчас по этой дороге, наслаждаясь восхитительной весенней погодой. А если вас что-то беспокоит, то скажите, что именно. Ведь мы друзья, не правда ли?

– Да, несомненно! – с жаром ответила Оливия и, как ни странно, тотчас же забыла о своем смущении. – Видите ли, я сболтнула это нечаянно, – продолжала она. – Не хотелось бы, чтобы вы сочли меня легкомысленной. Просто я беспокоюсь, понимаете?.. Малыши Даффи… они вообще-то очень милые, но слишком часто болеют, потому что плохо питаются. И они недостаточно крепкие. Мистер Даффи работает, когда есть возможность, но также и выпивает, когда может.

– Я думаю, большинство мужчин выпивают, когда могут. Чтобы убедиться в этом, достаточно заглянуть вечером в «Свинью и чертополох». Впрочем, Лайон подозревал, что мистер Даффи позволял себе гораздо больше, чем следовало бы.

Оливия рассмеялась.

– Мужчины, которых я знаю, действительно любят выпить, но в пределах разумного. По крайней мере, в приличной компании. Хоть иногда случается… Мой брат Колин однажды швырнул сапогом в дверь, когда я постучалась к нему рано утром. Накануне он допоздна засиделся в пабе.

– Отец убил бы меня, если бы я выпил лишнего в любом публичном месте. Или стал бы швыряться обувью…

Оливия окинула собеседника насмешливым взглядом.

– Убил бы? Если б вы швырнули… например, башмак?

– Убил бы, но не в буквальном смысле. – Лайон рассмеялся. – Просто… Видите ли, от меня всегда требовали безупречного поведения. Пожалуй, я и не возражал… К тому же мое положение в семье дает мне определенные преимущества… например, отец не отказывает мне в карманных деньгах.

Они немного помолчали. Затем Оливия спросила:

– Неужели вы никогда не испытывали искушения?

Лайон ненадолго задумался. Ответил же довольно уклончиво.

– Большую часть жизни я учился противостоять искушениям.

Оливия взглянула на него с усмешкой, и он поспешно добавил:

– Да, мне действительно приходилось испытывать искушения, но я рано понял: чтобы ладить с отцом и не терять его расположения, лучше не швыряться обувью. И не выходить из себя. А метание крикетных мячей – это дозволено.

Оливия молчала, и Лайон, немного помолчав, продолжил:

– На меня возлагают большие надежды, мисс Эверси, ведь я наследник, понимаете?..

– Да, конечно… Многие говорят о вас уважительно: мол, яблоко от яблони – и тому подобное… Однажды Лайон Редмонд станет легендой!

Лайон невольно рассмеялся. Оливия была совершенно непредсказуемой. И очень веселой. Она совсем не походила на бедняжку леди Арабеллу…

– Что ж, я почти не сомневаюсь, что когда-нибудь стану легендой, – сказал Лайон с ухмылкой.

А Оливия с серьезнейшим видом проговорила:

– У Эверси есть традиция: молодые люди находят собственные пути сколотить состояние. Мой отец когда-то не раз выходил в море и вернулся домой богатым, но я даже представить не могу, чтобы он угрожал кому-нибудь убийством. Просто у него… у него есть такой особенный взгляд, которым он пользуется, когда хочет чего-либо добиться.

Лайон кивнул и пробурчал:

– Да, понимаю. Считается, что у моего отца тоже какой-то особый взгляд.

Оливия искоса посмотрела на собеседника.

– Я думала, вы должны немедленно отправиться на континент по делам своего отца. Или жениться на дочери герцога.

– Откуда вы это узнали?! – удивился Лайон.

– Один из моих братьев слышал об этом в пабе.

– У вас дома говорили обо мне? – Теперь уже Лайон по-настоящему удивился.