Любовный экспромт - [12]

— Да. Очень милая женщина. Мать-одиночка, трое детей. И руководство компании даже не волнует, что она могла на полгода сесть в тюрьму.

— Но она ведь украла какие-то деньги? верно?

Аманда опустилась в кресло.

— Лучше скажем иначе: она просто заплатила себе вперед за работу в праздничные дни.

Карен рассмеялась.

— Ты согласна быть моим адвокатом?

— Тебе не нужен адвокат.

— А вдруг понадобится? Мне что-то скучно стало, и я подумываю, не ограбить ли банк.

— Ты разговаривала с Дэниелом? — спросила Аманда.

Глаза Карен сверкнули.

— Нет, а ты?

Аманда прикусила язык, но было уже поздно. Она понимала, что Карен теперь от нее ни за что не отстанет.

— Он прислал мне цветы, — призналась Аманда. — И кстати, он тоже упоминал об ограблении банка. Это что, любимое развлечение Эллиоттов, о котором я не подозревала?

— Какого цвета розы?

— Красные?

— Слава богу.

— Это не то, что ты думаешь, — сказала Аманда, хотя по большому счету она не имела ни малейшего понятия о том, какие мысли бродят в голове Карен.

— Откуда ты знаешь, что я думаю? — вполне резонно спросила Карен. — А сколько их? Пятнадцать?

— Двадцать пять.

— Двадцать пять красных роз!

— Он поздравил меня.

— Поздравил с чем? — Глаза Карен широко раскрылись. — У вас с ним что-нибудь было?

— Ничего такого, — поспешила ответить Аманда. — Он пришел в суд послушать, как я выступаю в суде, а потом прислал мне цветы.

Карен подняла с пола выпавшие из альбома фотографии.

— Дэниел пришел к тебе на процесс?

Аманда кивнула.

— Чего это вдруг?

— Да он пытается бороться со мной. — Она отхлебнула немного холодного чая. — И надо сказать, он опять заставил меня поволноваться. Представляешь, устроил мне встречу с Тейлором Хопкинсом, но потом все-таки заявил, что готов признать свое поражение.

— О чем ты? Что за встреча с Тейлором Хопкинсом?

— Дэниел пригласил Тейлора на обед, и тот прочел мне популярную лекцию о всеобъемлющей власти доллара.

— Да, Тейлор, несомненно, тот человек, который имеет право читать подобные лекции, — кивнула Карен. — Ты видела его новый дом?

— Нет.

Потянувшись, Карен взяла со столика один из альбомов и перелистала несколько страниц.

— Вот он, посмотри, — с почтением в голосе сказала она.

Аманда подошла к ней и взглянула на фотографию.

— Красивый.

— Не то слово. Стоит прямо на берегу, а за ним, в глубине, — отличный теннисный корт.

Дом и вправду был хорош, но Аманда всегда спокойно относилась к таким чересчур роскошным зданиям, видимо памятуя о том, сколько забот требуется, чтобы поддерживать в нем порядок. Она покосилась на соседнюю фотографию и удивленно воскликнула еще раз:

— А это что за снимок?

— В прошлом году мы собрались у Марты на винодельне. И Бриджит принесла фотоаппарат.

— Кто это рядом с Генри?

— Какая-то его тогдашняя пассия. Я даже не запомнила ее имя. Это было до того, как появилась Эрика.

— Кстати, у тебя есть фотографии с их свадьбы? — спросила Аманда.

— Разумеется! — Карен достала другой альбом и открыла его на портрете жениха и невесты.

— Какое изумительное платье, — не удержалась Аманда.

— Да она и сама замечательная, — заметила в ответ Карен. — И как нельзя лучше подходит Генри.

На следующей странице находился снимок всей семьи. Взгляд Аманды остановился на Дэниеле. В смокинге он был неотразим.

Затем ее взгляд упал на стоявшую возле него женщину.

— Вот именно, — догадавшись, на кого смотрит Аманда, произнесла Карен. — На свадьбе вдруг появилась Шерон. Никто не знал, как на это реагировать.

Бывшая жена Дэниела, изящная, стройная блондинка, выглядела значительно моложе своих сорока лет. В светлом платье, с цветами, вставленными в прическу, она вполне могла конкурировать с невестой.

— Мы с ней абсолютно не похожи? — неожиданно для себя самой спросила Аманда.

— Слава богу, у вас с ней нет ни капли общего, — тотчас откликнулась Карен.

— Зато Шерон понравилась Дэниелу. — Карен повернулась к Аманде.

— Ты ведь прекрасно знаешь, что он развелся с ней.

— Но вначале все-таки женился.

— Ерунда. Он любит тебя.

Аманда покачала головой.

— Это всё слова.

Карен сжала руку Аманды.

— Ты — добрая, умная, интеллигентная, любящая…

— А она — стройная, хрупкая, с чувством стиля в одежде и умением поддерживать светскую беседу на нескольких языках.

— И при этом бессердечная и истеричная.

— Но она великолепно выглядит в вечернем туалете.

— Ты тоже.

Аманда грустно улыбнулась.

— Ты не видела меня в праздничных нарядах уже сотню лет. Более того, я и сама-то не припомню, как в них выгляжу.

— Может быть, пришло время тряхнуть стариной?

— А что, я могу даже обойтись без лифчика, — доверительно проговорила Аманда. Карен хмыкнула:

— А я вообще в нем больше не нуждаюсь.

У Аманды все похолодело внутри. Как можно было совершить такую бестактность! Заговорить о лифчике с женщиной, у которой недавно удалили обе груди!

Она попыталась что-то сказать, извиниться, но Карен решительно прервала ее:

— Даже не думай извиняться. Ты заговорила о груди только потому, что начисто забыла о моей операции. Давай лучше обсудим вот что. Мы с тобой обе согласились с тем, что у Шерон нет ничего, кроме ее внешнего вида, не так ли?

— Ну, допустим, — неохотно признала ее собеседница.