Любовные каникулы - [4]
— С ума сойти!
— Да, Маша, и вижу я вдруг тебя!
— Меня?
— И ты, Маша, в раю! Представляешь? Играешь там, поешь, веселишься! Чудо!
— Ну, ты скажешь, — смущается Маша.
— А мне обидно. Что ж такое, говорю ангелу. Меня в ад, а Маша вон в раю! Она тоже актриса.
— Да.
— А ангел мне отвечает: Маша? Да какая она актриса?!
И самое противное, что фильм, может, будет бездарный, а ты из кожи вон лезешь. Я уже потом стала ставить условие — никаких проб. Или берите сразу, или я отказываюсь. Так они, хитрецы, что придумали.
— Ой, Александра Николаевна, мы вас берем однозначно. Только просим подыграть партнерам. Это мы их пробовать будем.
Ну, партнерам помочь — святое дело.
А потом оказывается, еще три претендентки были, только я о них не знала. Андрей это особенно любит. Ну, о нем разговор особый. Ему-то я многое могу простить.
А вот как раз, когда «Пригоршню» снимали, позвал меня еще и Файфман. И как раз «Илью Муромца» запускал. Но на этот раз, конечно, на роль не богатыря, а любимой его, русской девушки Насти.
Такие фильмы называют костюмными. Дорогое дело. Где только деньги берут? Но Файфман достал.
— Никаких проб, — говорю ему.
— Само собой, Сашенька, вы уже утверждены.
— И партнерам помогать не буду. Некогда, извините. У меня репетиция в театре, съемки...
— Конечно-конечно! О чем вы говорите!
— И, умоляю вас, Арсеньеву ни слова.
— Могила!
Но «Мосфильм» — большая деревня. Назавтра Андрей все знал.
Боже, что тут началось!
— Внимание, господа, идет простая русская девушка Настя!.. Настенька, а где ваше коромыслице?.. Настя, сарафанчик помяли... Ой, Настенька, а ваш Муромец вас не заревнует?..
И вот на таких шуточках целый день.
Мало того, сам пошел к Файфману и уговорил его мне пробы устроить. Вроде в интересах дела. Она, дескать, специфическая актриса, русского в ней мало, потянет ли? И бедный Файфман давай меня уговаривать:
— Сашенька, умоляю, разочек только. Вы сами попробуете! Это вам нужно — размять материал, взять его, так сказать, за рога.
Хотела ему самому по рогам надавать. Но пожалела. Он человек чудный, мягкий, добрый, нежный даже, если может быть нежным кинорежиссер.
— Ладно, Исай Константинович, давайте разминать.
И если у Андрея съемки тяжело шли, роль не клеилась, переснимали по сто раз, то эту Настеньку я с таким наслаждением играла. Как сейчас говорят, с кайфом! Файфман, конечно, забыл о своих сомнениях. Более того, решил переписать сценарий, чтобы главным героем не Муромец был, а Настенька.
Арсеньев от злости мне новое прозвище придумал — Сандра. А я вдруг вступила в какую-то полосу везения. И у Андрея моя роль пошла, и у Файфмана. Это как огородик для инженера — отдых в физическом труде. У Файфмана я отдыхала от «Пригоршни», а у Арсеньева — от Настеньки. Тут, правда, другие сложности начались: никак режиссеры мое время поделить не могли.
Да еще Марина! Та-то вообще мной безраздельно владеет.
— Какие съемки?! Какой Арсеньев!? У нас премьера на носу!
— Но, Марина Васильевна, мы же договорились — эту неделю вы меня не занимаете...
— Когда договорились?
— Два месяца назад еще!
— Ах, два месяца назад?! А ты знаешь, милочка, что такое творческий процесс? Ты знаешь, что его вообще планировать нельзя! Да я, может быть, завтра все остановлю на год! Или, наоборот, за два дня все закончу и будем играть. Это тебе не тачки клепать! Нет-нет, никаких съемок!
Ничего — по ночам снималась.
А через неделю, действительно, репетиции остановились. Я прямо до потолка прыгала! Хоть посплю нормально. Так нет, Арсеньев тоже все остановил. У него, видишь ли, творческий кризис.
До потолка теперь прыгал Файфман. И картинка у него получилась очень даже симпатичная. Правда-правда. Мне нравится. Хотя Арсеньев, разумеется, камня на камне от нее не оставил. Он язвительный, остроумный, злой. У него это здорово получается. А Файфман, лапочка, всю премьеру в Доме кино проплакал от счастья.
— Сашенька, вы моя богиня! Только вас теперь буду снимать!
Очень милый старичок. Он тут в зале где-то. «Илью Муромца» тоже сюда привезли, но не на конкурс, конечно, на кинорынок.
Русская экзотика должна хорошо продаться.
Так вот, кончились съемки у Файфмана, Арсеньев начал. И Марина словно с ним сговорилась — опять репетиции. Да такие, знаете, на износ! С утра до вечера, с вечера до утра. Словом, от гимна до гимна и опять. Это называется методом погружения.
А у Андрея как раз финальные сцены. Снимать надо в мороз, а я там в одной рубашке ночной хожу... Это не самое страшное. А самое страшное, что я стала путаться. Героиню из «Пригоршни» с героиней из спектакля никак разделить не могу. А обе роли психологические, трагедийные, что называется «на разрыв аорты». А тут у меня «глюки» пошли.
Раз на репетиции вдруг взяла и выдала монолог из фильма. Марина удивилась.
— Это что, императрица? Неплохо, конечно, только не по теме совсем.
А я уже не соображаю. Смотрю вокруг, кинокамеру глазами ищу. Потом истерика была. Валерьянкой отпаивали. Домой отвезли. Я даже машину вести не могла. Илья мой чуть с ума не сошел. Провалялась три дня. Даже звонить мне не решались, ни Марина, ни Андрей.
Через три дня — ничего, стала соображать. Повалялась, думаю, и хватит. За работу, товарищи! И как-то после этого все быстро пошло. Съемки за две недели закончили. Через месяц сыграли премьеру. Успешно сыграли. На озвучивание я уже спокойная приходила, да и Андрей меня дергать перестал, только сказал как-то:
Женя Богданова в свои 19 лет имеет одну подругу (и то, не факт – то появляется, то исчезает). Всю жизнь быть тихоней и скромницей (хотя в душе она очень веселая и общительная), не имея при этом ни парня, ни шибанутых друзей, она решает все изменить с Нового года. Но получится ли у нее за новогодние каникулы измениться и решиться открыть себя своим знакомым и найти парня и друзей?
Решив порвать с опостылевшим светским окружением, Розамунда убегает из дома и волею судьбы попадает на небольшую яхту. Случайное знакомство с начинающим писателем заканчивается бурным романом. Но счастье, которое, казалось, уже близко, неожиданно омрачает тетушка, разыскавшая беглянку…
Любовный треугольник приправленный семнадцатью сочными блюдами. В Афинах совращение начинается на кухне.Димитрис и Дамоклес живут в одном доме. У них есть общая страсть — кулинария, однако, как скоро выясняется, есть общая любовь — Нана.Завоевать сердце жестокой Наны друзья решают в честном поединке на кухне. По мере того как растет гора тарелок и рецепты приобретают все большую изысканность, мы наблюдаем развитие этой необыкновенной и комический дуэли, в которой противники сражаются на салатах из морского ежа, фаршированных виноградных листьях и прочих деликатесах, собранных со всего Эгейского бассейна.Кто же из друзей завоюет сердце роковой чревоугодницы, а кто останется не солоно хлебавши?Страстная, чувственная книга о еде… Только из-за рецептов ее просто необходимо иметь в домашней библиотеке!
Молодой начинающий актер, красавец Шеридан Уорд, никак не может найти свое место в Голливуде. Помог случай — актера рекомендуют продюсеру Джильде Лоуренс, которая подбирает исполнителя на главную роль в сериале а-ля «Джеймс Бонд». Шеридан и Джильда полюбили друг друга. Однако до безмятежной идиллии оказалось, увы, далеко. Вокруг восходящей звезды начинают плестись интриги, возникать жуткие сплетни. И Джильда уже готова поверить, что ее избранник — негодяй, и навсегда расстаться с ним…
Нью-йоркский художник Джефф Рукер уговаривает своего приятеля, владельца картинной галереи, устроить мистификацию своей гибели в автокатастрофе, чтобы резко поднять цены на картины. План кажется почти идеальным. Под вымышленным именем Рукер скрывается в глухой сельской местности. Но неожиданно туда приезжает писательница Лилиан Браун. И, поселившись на ферме, доставшейся ей в наследство, начинает работу над романом о… загадочной гибели Рукера. Лилиан и Джефф влюбляются друг в друга. Однако девушка начинает подозревать, что ее сосед и исчезнувший художник — одно и то же лицо.
Дорогой читатель! Этот рассказ не проба пера, не попытка найти себя в роли писателя и прочее. Это проза моей жизни. Я решила душевно обнажиться перед вами, просто потому, что я одна из миллиона девушек, с которыми что-то подобное уже было. И если бы я захотела в одной фразе отразить суть этого рассказа, я бы процитировала слова Уинстона Черчилля: «Вот вам урок: никогда не сдавайтесь, никогда не сдавайтесь, никогда, никогда, никогда, никогда – ни в чем, ни в большом, ни в малом, ни в крупном, ни в мелком – никогда не сдавайтесь, если только это не противоречит чести и здравому смыслу.
Обаятельный и сексапильный бизнесмен Арман Гамилтон неожиданно предлагает милой и доверчивой девушке Кристине Адамс выйти за него замуж. Она не понимает, что им движет, но влюбляется в него и соглашается. Уже не за горизонтом пышная свадьба, как вдруг все меняет один-единственный звонок…
Семнадцатилетним подростком Дебора Вермонт влюбилась в своего дальнего родственника. Уверенная во взаимности их чувств, она неожиданно узнает, что он помолвлен с другой.Девушка убегает из дому и возвращается туда лишь спустя десять лет. Она считает, что к прошлому нет возврата, но в глубине души по-прежнему тоскует по своей первой любви.Что ждет ее в родовом гнезде?..
Полудетская влюбленность Дорри Пресли рухнула в один миг. Она случайно подслушала, как ее кумир, двадцатидвухлетний Данк Эшби-Кросс, жаловался собеседнику, что нескрываемой интерес к нему пятнадцатилетней девчушки ставит его в неловкое положение.Дороти и Дункану было суждено вновь встретиться лишь десять лет спустя. Догадайтесь, уважаемые читательницы: кто из них сделает первый шаг к примирению, к новым отношениям?
На званом обеде героине романа, Кристи Карлтон, приходится выслушать несправедливые обвинения от человека, с которым она едва знакома.Казалось бы, Кристи должна возненавидеть своего обидчика, но события принимают неожиданный оборот…