Любовные каникулы - [3]
Вон сидит подвижный итальянец с высокими залысинами и маленьким, слабым, почти женским ртом. Он наклонился и что-то шепчет хрупкой элегантной немолодой блондинке в боа из белого меха. Это мой кумир, сам маэстро Федерико со своей женой Джульеттой.
А вот этот коренастый, в очках, уже в годах, но с юношеской улыбкой, — Антониони. Он стоял на моем месте в 1964 году, получая Золотого льва за фильм «Красная пустыня».
Старый-престарый японец, которому все почтительно кланяются, — это Акира Куросава. Обладатель Золотого льва пятьдесят первого года за картину «Расемон».
Годар, Занусси, Ален Ренэ. Все — звезды первой величины. Знайте же: я теперь ворвалась в ваше созвездие!
Ищу глазами своего режиссера, Андрея Арсеньева.
Вон же он, справа, рядом с декольтированной Клаудией Кардинале. Та обернулась к нему и, видимо, поздравляет.
Как я ему благодарна! Спасибо, Андрей, что на эту роль ты выбрал именно меня! Однако согласись, что и ты не прогадал: сам видишь — я справилась!
Режиссер — главный творец картины. Актеры — исполнители его замысла. Но мы — не слепые исполнители, слышишь, Андрей? Да, я была послушна твоим указаниям на съемочной площадке, но и я вложила в работу свою душу, свой талант, свой труд. И жюри оценило мой вклад. А ты почему-то не радуешься. Ты горюешь, чудак-человек.
Не хочу, чтоб кто-то был печальным в день моего триумфа! Сегодня все должны смеяться и ликовать.
Посмотри же на меня, мой уважаемый режиссер. Ах, не желаешь? Ну погоди, я тебя расшевелю.
Я подхожу к микрофону и говорю:
— Вот стою я тут перед вами, простая русская баба...
Эту реплику произносила Марецкая в картине «Член правительства», и я копирую ее интонацию. Иностранцам это ни о чем не говорит. Им переводят вполне нейтрально:
— Я, простая русская женщина, стою тут перед вами.
Все вроде то же самое, а смысл — совсем другой.
А Андрей поднял наконец голову. Ага, зацепило!
Ну так я зацеплю тебя еще сильнее. Устрою скандальчик. Совсем маленький, невинный. Как говорится, простенько, но со вкусом.
Слушайте меня, благовоспитанные звезды мирового кино!
Вместо того чтоб продолжать речь, я начинаю гортанно голосить в микрофон:
— Ва-ленки, валенки, не подшиты, стареньки!
У меня это здорово получается! А теперь — еще и сплясать русскую. Вот так, да притопнем, да прихлопнем!
Золотого льва — под мышку, чтоб освободить руки.
Узкое платье он Нины Риччи стесняет движения? А мы подберем подол. Мешают высоченные шпильки серебряных туфель? А мы — туфли прочь. Нам не привыкать бегать босыми!
И пятками, пятками отстучим дробь на итальянской сцене, привыкшей к торжественным, чинным церемониям!
Суди люди, суди Бог,
Как же я любила —
По морозу босиком
К милому ходила!
И-их, валенки-и!
Переводчик растерялся, публика — тоже. У Андрея, вижу, глаза на лоб полезли.
Зато сидящая рядом Клаудиа Кардинале вдруг с жаром схватила моего режиссера за запястье и подняла его руку вверх, как победителю в боксерском поединке:
— Брависсимо! — звонко выкрикнула она.
Молодец, Клавушка! Мы найдем с тобой общий язык!
И — после секундного шока — весь зал взорвался аплодисментами.
Маленькие девочки в национальных итальянских костюмах бежали ко мне с букетами цветов.
Марчелло, поцеловав мою руку, пророкотал:
— Грацие, синьорита Кузнецова.
Наверное, надо было поправить его: синьора, а не синьорита, ведь я замужем. Ну да ладно!
Тут на сцену вслед за ряжеными девчушками пытается прорваться статный белокурый мужчина с букетом белых роз. Но служители его отстранили: церемония награждения строго регламентирована, и поклонников на подмостки не пускают. Все, что не запланировано, — потом, в частном порядке. А жаль. Он очень красив, этот голубоглазый блондин в смокинге.
Что же, вот и свершилось.
Я покидаю сцену Дворца кино на острове Лидо. Сейчас тут будут вручать следующий приз.
Возможно, это был пик моей творческой биографии. А может, впереди новые победы, еще более оглушительные? Впрочем, зачем загадывать! И без того нынче счастливый день...
Знай наших, Венеция!
Глава 4
Снимается кино
Если бы кто знал, что это за мука такая — начинать съемки. Уже, вроде, и имя есть, и даже, извините, слава какая-то, а режиссер смотрит на тебя, как на девочку с улицы, и видно, что сомневается до чертиков. И все ему в тебе не нравится — ноги, руки, волосы, глаза... Все. Он, как Агафья Тихоновна, — этот бы нос да к другому лицу! И ты стоишь перед ним, словно тебя раздели догола. Но не для того раздели, чтобы полюбоваться, а чтобы высмеять. Тебе противно, зубами скрипишь, кулачки сжимаешь, а все равно ослепительно улыбаешься.
И это еще только цветочки. Потом начинаются кинопробы. Вот тут уже ягодки зреют.
Народ в кино бесцеремонный, сразу несколько актрис в одно время пригласят и выбирают, кто же получше? Вот и начинаешь на этих актрис — а они все подруги твои, мир-то театральный тесен — смотреть как на врагов. И они тебе тем же платят.
Анекдот есть по этому поводу — прибегает актриса на спектакль, вся взмыленная, ошалелая, подруге своей в гримерке говорит:
— Маш, какой сон сегодня видела! Это — с ума сойти! Как будто я умерла...
— Типун тебе на язык!
— Да, Маша, умерла. И вот попадаю на тот свет. И ведет меня ангел в ад. Я говорю: за что же в ад? А он: лицедейство — грех, а ты актриса.
Женя Богданова в свои 19 лет имеет одну подругу (и то, не факт – то появляется, то исчезает). Всю жизнь быть тихоней и скромницей (хотя в душе она очень веселая и общительная), не имея при этом ни парня, ни шибанутых друзей, она решает все изменить с Нового года. Но получится ли у нее за новогодние каникулы измениться и решиться открыть себя своим знакомым и найти парня и друзей?
Решив порвать с опостылевшим светским окружением, Розамунда убегает из дома и волею судьбы попадает на небольшую яхту. Случайное знакомство с начинающим писателем заканчивается бурным романом. Но счастье, которое, казалось, уже близко, неожиданно омрачает тетушка, разыскавшая беглянку…
Любовный треугольник приправленный семнадцатью сочными блюдами. В Афинах совращение начинается на кухне.Димитрис и Дамоклес живут в одном доме. У них есть общая страсть — кулинария, однако, как скоро выясняется, есть общая любовь — Нана.Завоевать сердце жестокой Наны друзья решают в честном поединке на кухне. По мере того как растет гора тарелок и рецепты приобретают все большую изысканность, мы наблюдаем развитие этой необыкновенной и комический дуэли, в которой противники сражаются на салатах из морского ежа, фаршированных виноградных листьях и прочих деликатесах, собранных со всего Эгейского бассейна.Кто же из друзей завоюет сердце роковой чревоугодницы, а кто останется не солоно хлебавши?Страстная, чувственная книга о еде… Только из-за рецептов ее просто необходимо иметь в домашней библиотеке!
Молодой начинающий актер, красавец Шеридан Уорд, никак не может найти свое место в Голливуде. Помог случай — актера рекомендуют продюсеру Джильде Лоуренс, которая подбирает исполнителя на главную роль в сериале а-ля «Джеймс Бонд». Шеридан и Джильда полюбили друг друга. Однако до безмятежной идиллии оказалось, увы, далеко. Вокруг восходящей звезды начинают плестись интриги, возникать жуткие сплетни. И Джильда уже готова поверить, что ее избранник — негодяй, и навсегда расстаться с ним…
Нью-йоркский художник Джефф Рукер уговаривает своего приятеля, владельца картинной галереи, устроить мистификацию своей гибели в автокатастрофе, чтобы резко поднять цены на картины. План кажется почти идеальным. Под вымышленным именем Рукер скрывается в глухой сельской местности. Но неожиданно туда приезжает писательница Лилиан Браун. И, поселившись на ферме, доставшейся ей в наследство, начинает работу над романом о… загадочной гибели Рукера. Лилиан и Джефф влюбляются друг в друга. Однако девушка начинает подозревать, что ее сосед и исчезнувший художник — одно и то же лицо.
Дорогой читатель! Этот рассказ не проба пера, не попытка найти себя в роли писателя и прочее. Это проза моей жизни. Я решила душевно обнажиться перед вами, просто потому, что я одна из миллиона девушек, с которыми что-то подобное уже было. И если бы я захотела в одной фразе отразить суть этого рассказа, я бы процитировала слова Уинстона Черчилля: «Вот вам урок: никогда не сдавайтесь, никогда не сдавайтесь, никогда, никогда, никогда, никогда – ни в чем, ни в большом, ни в малом, ни в крупном, ни в мелком – никогда не сдавайтесь, если только это не противоречит чести и здравому смыслу.
Обаятельный и сексапильный бизнесмен Арман Гамилтон неожиданно предлагает милой и доверчивой девушке Кристине Адамс выйти за него замуж. Она не понимает, что им движет, но влюбляется в него и соглашается. Уже не за горизонтом пышная свадьба, как вдруг все меняет один-единственный звонок…
Семнадцатилетним подростком Дебора Вермонт влюбилась в своего дальнего родственника. Уверенная во взаимности их чувств, она неожиданно узнает, что он помолвлен с другой.Девушка убегает из дому и возвращается туда лишь спустя десять лет. Она считает, что к прошлому нет возврата, но в глубине души по-прежнему тоскует по своей первой любви.Что ждет ее в родовом гнезде?..
Полудетская влюбленность Дорри Пресли рухнула в один миг. Она случайно подслушала, как ее кумир, двадцатидвухлетний Данк Эшби-Кросс, жаловался собеседнику, что нескрываемой интерес к нему пятнадцатилетней девчушки ставит его в неловкое положение.Дороти и Дункану было суждено вновь встретиться лишь десять лет спустя. Догадайтесь, уважаемые читательницы: кто из них сделает первый шаг к примирению, к новым отношениям?
На званом обеде героине романа, Кристи Карлтон, приходится выслушать несправедливые обвинения от человека, с которым она едва знакома.Казалось бы, Кристи должна возненавидеть своего обидчика, но события принимают неожиданный оборот…