Любовные грезы - [14]

— Я ничего не вижу, — сказала она наконец. — Хоть подскажите, где и кого высматривать?

— Свиристель. Вон там, на рябине. — Прижавшись к ней всем телом, Арне вытянул руку куда-то вперед и вверх. — Вон, видите, мелькает.

В этот момент среди ветвей действительно что-то мелькнуло, и Улла успела заметить хохлатую птичку.

— Теперь вижу.

Улла опустила бинокль и резко обернулась. Они стояли почти вплотную друг к другу, и девушка еще ощущала прикосновение его ладоней к своим плечам.

— Вижу. Но какое это имеет отношение к проводимой вами реконструкции?

— Чем это от вас всегда так приятно пахнет?

Вопрос застал ее врасплох.

— Пахнет?

— Настолько приятно, что хочется вас съесть. — Он не отрывал взгляда от ее лица.

— Видимо, это мое молочко для тела с персиком и дыней, — процедила Улла сквозь зубы. — Вы, наверное, проголодались.

— Еще как. — Его дыхание щекотало ей лицо.

Уже понимая, что сейчас что-то произойдет, она уперлась ладонью в его грудь, пытаясь отодвинуться, но сил не хватало, — и, главное, не хотелось. Арне медленно склонился и нежно поцеловал ее в губы.

Улла шарахнулась в сторону, испуганная, растерянная. Ну почему этот плотник оказался красавцем-мужчиной, от взгляда которого у нее подгибаются коленки? Был бы он простым грубым работягой — не возникло бы никаких проблем. Что ей теперь делать? Как удержать его на расстоянии? Как взять себя в руки?

Вскинув голову и расправив плечи, она уставилась на Арне со всем возможным негодованием.

— Послушайте, я наняла вас для реконструкции своей задней половины… то есть, задней половины дома, и… Короче, что вы здесь делаете, да еще в полуголом виде? — Улла старалась смотреть прямо ему в глаза.

— Загораю, — просто ответил Арне. — Даже самый бесправный раб все-таки имеет право на четверть часа отдыха, на обеденный перерыв. А потом, мне нравится наблюдать за птицами. Вам чаще нужно…

— Нюхать цветы? — резко оборвала она. — Я это уже слышала.

— Я хотел сказать «наблюдать за птицами». — Он хмыкнул. — Но про цветы тоже неплохо.

— О господи. — Улла беспомощно прижала ладони к горящим щекам.

Ну что с ним поделаешь? Арне стоял с таким сияющим видом — и все из-за этих птиц, — что на него просто невозможно было долго сердиться.

Арне притормозил пикап во дворе роскошного особняка с колоннами. Обычно он заранее звонил и предупреждал дядю, когда решал его навестить. Но сегодня все получилось спонтанно — он, вроде бы, и не собирался заезжать, да вот взял и заехал. Арне еще сам не знал точно, о чем он хочет поговорить. Лен-нарт был для него не просто дядей, он был давним другом — надежным и понимающим.

Нажав на кнопку звонка, Арне напряженно замер. Главное, чтобы дядька оказался дома.

Дверь распахнулась.

— И чего только не приносит к нашему берегу, — с добродушной улыбкой заметил Леннарт, почти не удивившись внезапному визиту. — Ну заходи, заходи, рад тебя видеть. Только недавно о тебе вспоминал.

Обняв племянника за плечи, он потянул его за собой в гостиную. Арне, как всегда, мысленно восхитился обстановкой квартиры — все строго, ничего лишнего, но при этом комнаты не кажутся голыми или пустыми. У Леннарта всегда был прекрасный вкус.

— Что будешь пить? Пиво, кофе, колу? — Леннарт выключил телевизор.

— Давай пивка. — Бросив взгляд на часы, Арне уселся в кресло.

Пока Леннарт звякал и брякал на кухне, Арне пытался собраться с мыслями. О чем же он хотел поговорить? Об Улле? Об отцовской корпорации? Леннарт хорошо разбирался в делах отца и много помогал ему по работе, постоянно мотаясь между Стокгольмом и Фредеборгом, где располагался один из небольших филиалов, — благо, расстояние было совсем небольшим. Собственно говоря, он и дом здесь построил именно поэтому. С одной стороны, спокойно, а с другой, до столицы всего ничего.

Подняв голову, Арне увидел дядю, входящего с большими кружками и парой бутылок в руках. За последние годы Леннарт здорово поправился. Конечно, спортом занимается только посредством телевизора, да еще и с кружкой пива в руке.

— А где жена? Где прислуга?

— Кирстен уехала в Испанию, отдыхать. Не спрашивай, от чего. Ну, я заодно и слуг в отпуск отправил. Отдохну от всех разом, — подмигнул дядя.

— Не сердишься, что я зашел без предупреждения? — Арне отхлебнул большой глоток.

— Ты же знаешь, что тебе здесь всегда рады, — ответил Леннарт, усаживаясь напротив. — Ну и где ты скрывался все последние недели?

— То там, то здесь, — уклончиво ответил племянник. — Как там отец?

— Неплохо, — грустно усмехнулся Леннарт. — Он пока держится, Арне, но он очень устал. Пора бы тебе занять его место. Отпусти старика на покой.

— Я понимаю. — Арне смотрел в кружку, где лопались и таяли белые пузырьки. — Я все понимаю, Леннарт, но ничего не могу с собой поделать. Для меня любая, самая тяжелая физическая работа лучше, чем это сидение за столом, заваленным бумагами. Не хочу быть придатком письменного стола. Я работник физического труда, а не умственного.

— У тебя прекрасная, светлая голова, — хмуро проговорил Леннарт. — Ты сам себя зарываешь в землю.

— Я не зарываю себя в землю, я хожу по ней. Вижу свет солнца, а не электрических лампочек. Иногда попадаю под дождь. Ну и что? Мне это нравится. И мне нравится следить, как на моих глазах рисунок на бумаге превращается в дом или в комнату.