Любовные драмы русских принцесс. От Екатерины I до Николая II - [18]

А вскоре — уже 6 ноября — императрица Екатерина Великая покинула сей мир. Говорили, что сентябрьские события, связанные со срывом помолвки, а следовательно, и бракосочетания внучки, сильно подействовали на неё и в какой-то мере привели к ухудшению самочувствия. А она и так ведь была уже нездорова. К примеру, летом она не смогла выстоять полностью обряд крестин только родившегося внука великого князя Николая Павловича (будущего императора Николая I), и её вынуждены были проводить в покои. В тот нелёгкий для неё год она уже не могла без посторонней помощи подняться на второй этаж во дворце.

Императрица неслучайно переживала разрыв столь остро. Причём переживала, конечно, далеко не только по политическим мотивам. Самое главное, что тревожило и огорчало её — состояние внучки, на которую сильно подействовало случившееся. Тут уж, конечно, она и себя винила. Ведь сколько было приложено усилий к тому, чтобы, как говорится, влюбить дочь в этого негодяя шведского короля — уточним, оказавшегося негодяем, хотя, судя по отзывам современников, порядочным человеком его можно было назвать с огромной натяжкой, даже скорее и вовсе нельзя было назвать таковым.

Императрица пыталась успокоить внучку, но и самой было ей очень и очень плохо. Некоторые историки даже полагают, что переживания явились причиной или одной из причин удара, который вскоре свёл в могилу государыню.

Правда, есть все основания полагать, что она всё-таки была отравлена за приверженность русским интересам, за приверженность русскому миру, за то, что, разобравшись в самой сути и задачах масонства, повела непримиримую борьбу разраставшимися в России ложами. Во всяком случае, факт отравления государыни доказывал в своей книге «Русская интеллигенция и масонство от Петра I до наших дней» В. Ф. Иванов, активный участник белого движения, идеолог-пропагандист при правительстве адмирала Колчака, затем бывший министром внутренних дел в дальневосточном правительстве братьев Меркуловых и председателем совета управления ведомствами приамурского временного правительства.

Но это уже другая история.

Что же происходило с королём Густавом, понять было крайне сложно. Ведь, несмотря ни на что, даже после кончины государыни ещё какое-то время протекали переговоры о браке великой княжны Александры Павловны с Густавом. Правда, протекали очень вяло и напоминали демонстрацию. Переговоры вели в основном дипломаты, а продолжались они до тех пор, пока в Петербург не пришло сообщение о бракосочетании шведского короля Густава с принцессой Фредерикой Баденской. К несчастью, она приходилась младшей сестрой супруге цесаревича Александра Павловича, чем сильно подорвала авторитет и положение при дворе ни в чём не повинной Елизаветы Алексеевны, у которой впереди и так было немало испытаний.

Особенно гневалась на неё Мария Фёдоровна, да и Павел Петрович не удерживался от всяческих колкостей.

Понять их можно — на их глазах очень сильно переживала случившееся их родная дочь великая княжна Александра Павловна.

Но для чего же понадобилось искать жениха именно в Швеции? Ответ мы найдём в письме императрицы Екатерины II барону Гримму, отправленном ещё в апреле 1795 года.

«Я могу смело сказать, что трудно найти равную ей (великой княжне Александре Павловне. — А. Ш.) по красоте, талантам и любезности, не говоря уже о приданом, которое для небогатой Швеции само по себе составляет предмет немаловажный. Кроме того, брак этот мог бы упрочить мир на долгие годы».

Настало время установить добрые отношения с северным соседом. Ведь только в XVIII веке Россия воевала со Швецией трижды. С 1700 по 1721 год была наиболее продолжительная война, наименованная Северной. Затем снова грянула уже более короткая война Русско-шведская (1741–1743). И уже в царствование императрицы Екатерины II пришлось снова воевать с 1788 по 1790 год. Три войны в общей сложности продолжались около четверти века.

Ну что ж, брак со шведским королём не состоялся. Нужно было думать о каком-то другом варианте, разумеется, полезном для России — такова участь великих княжон, недаром названная императрицей тяжёлой.

Великая княжна Александра Павловна действительно переживала очень сильно. Конечно, выходить замуж, тем более в другую страну, боязно. Но ведь великих княжон — русских принцесс — воспитывали в соответствующем духе. Это их долг и священная обязанность.

Весьма, конечно, сомнительно, что подобные браки могли упрочить отношения между странами. Порой ведь и сами монархи невластны что-то переменить, ибо западные, да и скандинавские в том числе, монархи никогда полной властью не обладали, о чём вразумительно писал ещё Иоанн Грозный, мягко говоря, критикуя английскую королеву за то, что она не является хозяйкой в своей стране.

Портрет великой княжны Александры Павловны. Художник В. Л. Боровиковский

А всё же как ни крути, монархи своё влияние на события могли оказывать, потому и рассчитывала императрица Екатерина Великая упрочить союз со Швецией с помощью супружества своей внучки со шведским королём.

И вот всё рухнуло. Что же делать?

Александра Павловна неожиданно ушла в творчество. В 1796 году, в свои тринадцать лет, она сделала два перевода французских произведений — «Бодрость и благодеяние одного крестьянина» и «Долг человечества», которые были напечатаны в журнале «Муза» под псевдонимом «А.».