Любовное сражение - [28]

Джессика оттолкнула его руку. Мысль о том, что этот человек может все скупить в Камбартоне, была для нее невыносима. Тогда она никогда не сможет чувствовать себя дома в родной деревне. Он будет вечно торчать у нее перед глазами. И напоминать о ее былом неблагоразумии.

— Семья Маклинсов владела этим отелем на протяжении нескольких поколений, - сухо заметила она. - Если им в настоящее время не удается сделать его рентабельным, как можете рассчитывать на успех вы, человек здесь совсем чужой?

— Нужны свежие идеи, — сказал Аллан. - Следует отдавать себе отчет в том, что современный мир быстро меняется, использовать

новые методы.

— Говорят, что скромность — одна из лучших добродетелей.

Аллан пропустил мимо ушей это едкое замечание и показал рукой вперед.

— Кто-нибудь живет в том доме на вершине холма?

Джессика взглянула в указанном направлении, затем быстро повернулась к Аллану. Он явно заинтересовался этим домом.

— А что?

— Оттуда, вероятно, открывается отличный вид на Камбартон. Поэтому меня интересует этот дом.

— Лучше вам перестать им интересоваться, — насмешливо посоветовала Джессика. — Дом принадлежит старухе Эдит, а с нею шутки плохи. Она ведьма, и легко может превратить вас в червяка. Но, может, оно было бы и к лучшему.

Однако, Аллан, как зачарованный, продолжал разглядывать дом Эдит.

— Я ведь занимаюсь недвижимостью, надеюсь, ты помнишь. Этот дом можно было бы превратить в небольшую гостиницу и заработать на этом целое состояние. Как ты думаешь, согласится старуха продать мне этот дом?

— Никогда, - решительно произнесла Джессика. — Можете об этом забыть.

— Все имеет свою цену, — задумчиво сказал Аллан. — Она наверняка женщина небогатая, так что если я ей предложу приличную сумму...

Джессика рассердилась и повторила, передразнивая его:

— Все имеет свою цену... Типичное рассуждение деятелей, вроде вас. К вашему сведению, здесь живет немало людей, которых не купишь ни за какие деньги. Эдит - одна из них. Деньги ее не интересуют. Ни ваши, ни чьи-либо другие.

— Похоже, что ты хорошо знаешь эту старуху. Однако ты можешь ошибаться.

— Послушайте, — твердым голосом сказала Джессика, — можете подняться к ней и сами в этом убедиться. Но я не хочу, чтобы вы ей докучали. Она — старая женщина, и будет жить в этом доме до конца дней. О ее жизни рассказывают легенды, но такому толстокожему типу, как вы, этого не понять.

Аллан продолжал молча рассматривать дом Эдит, затем повернулся к Джессике. Лицо его было хмурым.

— А может, я пойму. Расскажи мне эти легенды, это поможет мне принять правильное решение.

Может быть, попробовать рассказать? — с сомнением подумала Джессика. — Человек он черствый и жесткий, но кто знает — вдруг в темных глубинах его души осталась хоть капля благородства?

И Джессика неторопливо рассказала Аллану о том, как Эдит приехала сюда с северных островов, будучи еще совсем молодой девушкой. Как она влюбилась в молодого рыбака из этой деревни. Как он погиб во время шторма через два дня после их свадьбы... О том, что она сохранила в доме все в том виде, как оно было в день его гибели. И о том, как она каждый день до сих пор сидит у окна и ждет возвращения

своего Сеймуса.

Джессика была готова к тому, что Аллан станет высмеивать рассказанную историю, назовет все суеверными бреднями, не заслуживающими внимания. И она удивилась, когда он вдруг погрустнел. Некоторое время Аллан сидел неподвижно, как бы обдумывая услышанное. Потом негромко спросил:

— Сеймус — это кельтское имя, верно? По-нашему Джеймс. Так?

Джессика взглянула на него несколько удивленно.

— Верно. Здесь у многих людей старшего поколения кельтские имена.

Аллан продолжал разглядывать дом Эдит. Джессике же казалось, будто она в точности знает, что происходит в его душе. На какую сумму согласится Эдит, и сколько он получит в качестве ренты, если наймет этот дом, превратив его в подобие небольшой гостиницы для какой-нибудь богатой пары англичан с юга. Не удивительно, что его называли Золотым Тен-нисоном. Его вполне можно было сравнить с расчетливым и жадным пиратом.

Тут Аллан бросил на заднее сиденье свой пиджак и сказал:

— Ладно. Сейчас мы поедем на север. Миль через пять примерно повернем вглубь острова. Поезжай спокойно. Мы не торопимся.

Возможно, он не торопился. Но Джессике хотелось как раз именно этого. Чем скорее все закончится, и он отправится обратно в Лондон, тем лучше. Когда они тронулись, Аллан включил кондиционер и с довольным видом откинулся на спинку сиденья.

Здешние дороги были сплошь однорядными, с хорошо обозначенными площадками для разъезда встречного транспорта. Ездить по ним было достаточно безопасно, если не превышать скорость и не срезать закрытые повороты, где могла грозить опасность столкновения со встречным транспортом. При встрече с другими машинами менее настойчивому водителю приходилось давать задний ход и возвращаться на площадку для разъезда.

Солнце уже поднялось высоко в чистом безоблачном небе. Местность купалась в его лучах. Перед ними открылась долина, с обеих сторон окаймленная горными вершинами. Преобладающими цветами здесь были золотистый, зеленый и розовый. Слева от них, на склоне холма, паслось стадо красноватого цвета оленей. Высоко в небе, впереди, парил орел, готовый в любую секунду ринуться вниз, чтобы схватить какого-нибудь зазевавшегося кролика, пробирающегося сквозь вересковые заросли.