Любовники Камиллы - [49]

— Этот мальчик никогда не смог бы так замаскировать вас, как я.

Это замечание развеселило Камиллу.

— У тебя нет никаких причин ревновать меня, Сильвия.

— Он ниже вас, мадам, — скрипнула зубами служанка.

— Ниже, говоришь? — усмехнулась Камилла и плотоядно облизнула губы. — А что, неплохая идея.

Пропустив замечание герцогини мимо ушей, Сильвия размотала последний виток ткани, придающей ей плоский вид. Освободившись от сковывающих ее пут, Камилла с наслаждением вздохнула и потянулась руками, чтобы растереть затекшие груди, однако Сильвия мягко остановила ее:

— Подождите, мадам, я еще не закончила раздевать вас.

Камилла приподняла бровь. Сейчас было не очень уместно велеть горничной оставить ее в покое, чтобы самой завершить раздевание и немного расслабиться, да и не хотелось ей отсылать Сильвию, если честно.

— Когда разденешь меня, помассируй мне плечи, — произнесла Камилла, снова вздохнув, и с усталой улыбкой объяснила: — К сожалению, мои мышцы давно отвыкли от верховой езды, а мы сегодня проехали так много, что у меня болит каждая косточка.

— Да, мадам, конечно. Но от мыслей это вас не отвлечет.

— От мыслей? — удивилась Камилла. — Об этом я, кажется, ничего тебе не говорила. И вообще, при чем тут мои мысли?

— Не надо, мадам, я вижу вас насквозь. Вы обеспокоены, даже встревожены, и не без основания, как я полагаю. Там, внизу, мы сидели на всеобщем обозрении, к тому же были неплохо одеты и прибыли на нескольких ухоженных лошадях, а это уже подозрительно, согласитесь. На наше счастье, все время идет дождь — это нам на руку, следы и все такое, но все-таки мне кажется…

— Довольно! — осадила ее Камилла. — Я же сказала, что мне требуется твоя помощь.

Камилла понимала, что Сильвия отчасти права, но сейчас ей не хотелось выслушивать ее доводы, которые она и сама прекрасно понимала. Совершенно ни к чему снова и снова переживать тот ужас, через который она уже прошла. Слишком много жизненной энергии она вложила в преодоление страха и, кажется, все-таки его преодолела.

Благодаря юному груму Анри.

— Не сердитесь на меня, мадам, — проговорила Сильвия. — Я понимаю, что вам требуется хороший массаж, чтобы расслабиться после сегодняшнего напряжения, и, естественно, я сделаю его прямо сейчас, однако думаю, в дальнейшем вполне естественным будет расслабление совсем иного рода. — Она аккуратно скатала бинты в плотные рулончики, после чего отложила их в сторону, стянула сорочку Камиллы через ее голову и потянулась к освобожденным грудям госпожи.

— Сильвия… — пробормотала Камилла, глядя вниз на маленькие ладони служанки, в которых лежали ее груди.

— Прошу вас, мадам, позвольте мне доказать на деле, что я способна послужить вам гораздо лучше, чем этот невежественный мальчишка.

Едва она успела договорить эти слова, как Камилла почувствовала, что в ее прикосновении что-то существенно изменилось. Секунду назад она держала ее груди нейтрально, как делала это всегда, когда Камилле требовался небольшой массаж, и вот уже от ее рук потекло какое-то особенное тепло, а чуть огрубевшие пальцы служанки прошлись по нежной коже ближе к подмышкам с такой нежностью, о какой можно было только мечтать.

Груди Камиллы были сейчас чрезвычайно чувствительны, чему способствовало и вынужденное заключение в тиски бинтов в течение всего дня, и сексуальное напряжение, которое она так долго сдерживала, когда доставляла удовольствие милому юноше Анри. Камилла ощутила прилив тепла сначала к животу, а потом и к паху. Это слегка удивило ее: она и не подозревала, что способна так реагировать на женские прикосновения. Возможно ли, что после первой измены Мишелю — с Анри — каждая последующая стала даваться ей все легче и радостнее? — подумала Камилла. Вероятно, вот с этого же начинал и Мишель… Нет! Камилле не нравилось любое сравнение со своим похотливым муженьком. Она никогда не будет похожа на то существо, в которое превратился Мишель.

Так и не услышав возражений от госпожи, Сильвия подняла одну руку к ее лицу и медленно провела большим пальцем по скуле.

Камилла тяжело сглотнула.

— Ты боишься, что я отправлю тебя спать на коврик возле кровати? — кивнув на узкое ложе, поинтересовалась она, чтобы разрядить обстановку.

Сильвия отступила назад, ее руки упали вдоль туловища.

— Да ничего я не боюсь, мадам, — возразила она с некоторой обидой в голосе. — Просто хочу, чтобы вы доверились мне. Я достаточно опытна, вы не будете разочарованы.

— А мне всегда казалось, что ты предпочитаешь мужчин, — улыбнулась Камилла.

— Как вам сказать… — протянула Сильвия. — Мужчины, они другие. Только могу признаться, что всем тонкостям и премудростям любви меня обучила женщина, которая и стала моей первой любовницей.

Камилла уже хотела сказать, что она никогда прежде не рассматривала женщину в качестве своей сексуальной партнерши, однако решила, что в данной ситуации это прозвучало бы довольно глупо и даже оскорбительно. Сильвия могла заподозрить ее в желании испытать с ней новые ощущения. Камилла и без того ощущала некое чувство вины перед своей служанкой. Та служила ей верой и правдой на протяжении многих лет, и Камилле частенько казалось, что преданность ей Сильвии граничила со страстной влюбленностью и безрассудной страстью и что ради нее Сильвия могла легко пожертвовать своей жизнью. А что она, Камилла, сделала для нее в ответ? Утратив власть при дворе, она не смогла защитить девушку даже тогда, когда на нее обратил свой похотливый взор один из фаворитов Мишеля, прекрасно зная о том, что былая власть герцогини пошла на спад и она уже не имела власти дать ему достойный отпор. То, что Сильвия избежала всеобщего позора и не стала объектом нападок и оскорблений, говорило лишь об искусном умении девушки защищаться, но никак не о заступничестве ее госпожи. А сейчас Камилла увлеклась юным помощником конюха, которого едва знала, вместо того чтобы обратить внимание на верную служанку, ежедневно находившуюся рядом с ней с тех пор, как той исполнилось шестнадцать лет.