Любовники Камиллы - [51]
Наверное, пора приступать к активным действиям, подумала Камилла. Она приподнялась на локте и посмотрела на Сильвию. Зрачки девушки увеличились и сильно потемнели, губы припухли от их поцелуев, щеки и шея заметно покраснели от возбуждения. «Неужели такое происходит и со мной в интимные минуты?» — удивилась Камилла. Понимая, что Сильвия ждет продолжения, она положила ладонь на ее маленькую грудь, нашла большим пальцем сосок и нежно потерла его. Сосок был гораздо тверже, чем у нее самой, выступал гораздо больше и отличался цветом — был скорее розовым, чем коричневым.
Ресницы Сильвии затрепетали и закрылись, губы, наоборот, приоткрылись. Камилла невольно залюбовалась ею, она нашла это зрелище обворожительным и чрезвычайно увлекательным, словно ее саму ласкал кто-то невидимый, а она наблюдала за собой со стороны. Камилла изящным движением взобралась на Сильвию, обеими ногами сжав ее бедра, и принялась более тщательно исследовать грудь девушки, ощущая удовольствия всякий раз, как Сильвия резко вздрагивала, а ее дыхание учащалось и становилось все более прерывистым. Наконец любопытство взяло верх, и Камилла, прильнув губами к одной груди, втянула сосок в свой рот.
— О, мадам! — выдохнула Сильвия, ее пальцы конвульсивно впились в плечи госпожи.
Приняв возглас служанки за знак одобрения, Камилла принялась с воодушевлением катать сосок между своими губами. Розовый сосок оказался намного горячее, чем она ожидала, даже горячее рта и шеи девушки. Камилла чуть сжала губы, внимательно следя за тем, чтобы невзначай не оцарапать сосок зубами. Спина Сильвии выгнулась, из горла вырвался стон. Это возбудило Камиллу. Почувствовав, как к низу живота приливает горячая волна, посылая пульсацию в самое лоно, она продолжила сладкую пытку, всасывая сосок все глубже и глубже.
Камилла провела ладонью по выступающим ребрам девушки, погладила тазовую кость, затем поддела пальцем ремень кожаных штанов для верховой езды, как бы намекая на то, что последует дальше. Вспомнив профессиональное представление проституток сегодня вечером, она немного изменила положение тела и стала тереться лобком и влагалищем о бедро Сильвии, стараясь делать это в такт сосательным движениям рта. Завязки на ее льняных панталонах давно развязались, а сейчас они и вовсе сползли на бедра. Камилла приостановилась на минутку, чтобы, сначала дрыгнув одной ногой, затем второй, скинуть панталоны на пол, и снова прижалась к Сильвии.
На Камиллу нахлынули такие острые ощущения, что ей показалось, будто шум, доносившийся снизу, вновь превратился в равномерный стук кулаков и кружек по столам, который она слышала час назад. Камилла мысленно представила себя и Сильвию распростертыми на столе под пристальными взглядами разгоряченных мужчин, которые обменивались между собой громкими репликами, обсуждая ее действия. Иногда за Камиллой наблюдал и Мишель, но это было совсем другое, ведь эти мужчины вокруг стола совсем не знают ее, для них она всего лишь женщина, доставляющая удовольствие своей партнерше. И она должна хорошо исполнять свою роль, ведь от этого зависит ее благополучие, только так она может обеспечить себе средства на пропитание.
Оторвавшись от груди Сильвии, Камилла стала теребить сосок двумя пальцами, а потом снова принялась целовать ее приоткрытые мягкие губы, проникая языком глубоко внутрь, обследуя всю ротовую полость и посасывая горячий язык. Сильвия с восторженным энтузиазмом отвечала на этот глубочайший поцелуй, скользя обеими руками по спине госпожи. Наконец она закинула ногу Камилле на бедро, тем самым усиливая давление и доставляя госпоже фантастически приятные ощущения трением кожаной штанины о голое тело.
Воображаемая герцогиней публика была бы довольна, но все-таки не особо удовлетворена. Для того чтобы получить воображаемые аплодисменты или воображаемое вознаграждение, надо было сделать что-то еще. Камилла еще несколько раз потерлась о ногу Сильвии, потом опустилась рядом с ней и, расстегнув кожаные штаны, стянула их с худых бедер девушки. Удивительно, но под штанами не оказалось панталон, впрочем, почти все место в них занимал свернутый трубочкой носовой платок, который должен был имитировать бугорок в штанах так называемого мальчика.
Вытащив платок, Камилла игриво провела им по шее и груди Сильвии. Та выхватила его из рук госпожи и отшвырнула в сторону.
— Пожалуйста, мадам, быстрее! — взмолилась она охрипшим голосом.
Камилла обратила на нее строгий взгляд:
— Не надо меня торопить. Я сама выбираю темп.
Глаза Сильвии расширились, и на мгновение Камилле показалось, что служанка начнет протестовать, но она тут же снова опустила ресницы и, нервно облизнув нижнюю губу, отвернула голову. Дыхание с трудом срывалось с ее губ.
— Если желаете, мадам, можете меня наказать, — предложила она.
Камилле тут же захотелось шлепнуть Сильвию по круглой попке. Она не сомневалась, что служанке это понравится. Но Камилла не била своих слуг с тех времен, когда была еще своевольным и достаточно упрямым подростком, а от садистских наклонностей своего супруга ее вообще начинало мутить. Она не могла ударить эту девушку, даже играя с ней в сексуальные игры.
Узнав о готовящемся на герцога Максима покушении и намереваясь во что бы то ни стало спасти ему жизнь, молодая женщина – капитан Имена Люнг похищает его прямо из спальни замка. Завернув Максима в ковер, под покровом ночи Имена переносит его на свой корабль и пускается с ним в опасное плавание. Оба понимают, что влюблены, но лишь пройдя через многие испытания: жестокий шторм, встречу со злобными пиратами, плен на затерянном в океане тропическом острове, где им придется стать участниками сексуальных игрищ – развлечение местных обитателей, – герцог Максим и капитан Имена поймут, что не могут жить друг без друга…
Аэрон, бессмертный воин, считает, что не нуждается в плотской любви. Поэтому когда-то в порыве самоуверенности он бросил Кроносу, Верховному богу титанов, дерзкий вызов, прося ниспослать ему такую женщину, которой придется добиваться. И вот уже несколько недель Аэрон ощущает беспокойство из-за Оливии, которая появилась около него столь внезапно. Ангел она или демон, какую угрозу несет в себе? Оливия клянется, что она падший ангел, что отказалась от бессмертия, потому что ей приказали расправиться с Аэроном, а она не может не только обезглавить его, но и причинить ему малейшую боль.
Большими пальцами он старательно попытался убрать слёзы. Девушка всё также стояла, не двигаясь. Она замерла и была похожа на статую. Ангел. Оскверненный, но такой прекрасный ангел.
Мечты амбициозного музыканта Кирилла разрушены вдребезги. В период, когда все кажется особенно блеклым, главный герой, по чистой случайности, спасает жизнь очень влиятельного, харизматичного, но в то же время абсолютно безумного человека. В благодарность мужчина хочет вытащить Кирилла из серости будней. Адреналин, страсть, новые эмоции. Кирилл вновь находит себя. Но лишь до того момента, пока он не встречает Еву. Женщину, которая хочет видеть весь мир в огне...
— Любуешься? — голос Эриндела заставляет вздрогнуть от неожиданности. — Да, — Тиннар произносит это очень хрипло и через силу. — Мальчик очень красив. И не менее опасен… — Можно подумать, что мы с тобой — две невесты на выданье! — Ну, мы-то нет, а вот его удар был для меня полной неожиданностью. — Он больше не ударит так — он знает, насколько это больно. — И он не пугает тебя этими силами? — Нет. Он — словно цветок на вершине горы — помнишь, эдельвейс-очень хрупкий, но выживает там, где другие просто замерзают.
После смерти любимого отца жизнь Ханны пошла под откос. Дурная компания. Одиночество. Ненужность. Мрак, который поселился в сердце и не собирался уходить мешал жить не только ей, но и близким людям. Она нашла выход. Выход из этого мира, в другой…в Неверлэнд, где столкнулась с его жестоким правителем, совсем не тем игривым мальчишкой из сказки. С Кровавым Демоном, у которого были свои планы на счёт Джеймс…
— Я не ожидала, Альбус, — начала МакГонагалл, когда дверь за студентками закрылась. — Что Грейнджер сможет попасть в эти цепкие лапы судьбы. — Что поделаешь, Минерва. Каждый из нас когда-то делает шаг ко взрослой жизни, — спокойно произнёс Дамблдор со своего портрета. Он уже отложил свитки и смотрел в сторону директора. Его очки-половинки лежали в его руках. — Просто кто-то делает это позже, а кто-то — намного раньше положенного.