Любовник Дождя - [17]

После ухода Ника на несколько минут воцарилось напряженное молчание. Первым его нарушил Фрэнк Марлоу.

— Не нравится мне вся эта история. Она скверно пахнет.

— Согласен, — откликнулся Джек Морган.

Джоан ушла к себе в комнату и вернулась одетая в кожаный плащ.

— Джек, ты на машине?

— Да.

— Хорошо. Подбросишь меня до дома Бруно.

Мэри Бересфорд положила руку ей на плечо.

— Бога ради, Джоан, не делай глупостей! Держись от всего этого подальше.

Джоан резко повернулась к ней.

— Ты ведь не любишь Бруно, тетя? Ты всегда его терпеть не могла и потому охотно веришь, что он каким-то образом замешан в это дело. Но я никогда не поверю!

— Может быть, и мне поехать с вами? — предложил Фрэнк Марлоу.

— Не стоит, так будет лучше. Но я попросила бы тебя побыть здесь, пока мы не вернемся.

— Хорошо, я подожду.

Когда Джек Морган открыл дверь, Мэри Бересфорд в последний раз попыталась образумить племянницу.

— Джоан, — сказала она резко, — ты должна меня выслушать. Это для твоего же блага. Подумай о своей карьере. Ты не можешь быть замешана в подобном скандале!

Однако Джоан оставила ее слова без внимания.

— Ты готов, Джек? — спросила она. И вышла первой.

Всю дорогу до дома Фолкнера они проделали в молчании, и лишь когда Морган остановил машину и заглушил двигатель, Джоан коснулась его плеча.

— Джек, ты знаешь Бруно дольше и лучше, чем кто-либо из нас. Скажи, ты допускаешь, чтобы он…

— Это исключено, дорогая, — ответил он твердо. — Конечно, у Бруно есть свои странности, и он может позволить себе выкинуть какую-нибудь штуку. Но я ни секунды не верю в намеки Миллера. Его предположения просто абсурдны.

Джоан вздохнула.

— Именно это я и хотела услышать.

Однако они напрасно потеряли время, поскольку никто не ответил на их настойчивые звонки и стук. После пяти минут бесплодных усилий Морган мягко сказал:

— Пойдем, Джоан. Сегодня ночью у всех нас и так было более чем достаточно потрясений.

На этот раз Джоан сдалась.

— Хорошо, Джек, отвези меня домой. Но завтра утром попробуем опять. Я отменю поездку в Лондон.

А по другую сторону двери Бруно Фолкнер прислушивался к их удаляющимся шагам. Его опять мучили эти проклятые боли. Голова просто раскалывалась. Он проглотил несколько таблеток, которые прописал врач, и запил солидной порцией виски.

Стоя у окна, он вглядывался в ночь. Потом прижался лбом к стеклу, по которому стекали струи дождя. Однако облегчение не приходило. Внезапно он почувствовал, что начинает задыхаться. Воздух! Вот что ему нужно, чтобы избавиться от этой кошмарной боли — свежий ночной воздух!

Он схватил плащ и выбежал из дома.

9

— А знаешь, я видела твой последний бой с Терри Джонсом за первенство региона, — сказала бабушка Кроузер. — Думала, победа уже у тебя в кармане, но он разбил тебе голову, и судья прервал поединок в третьем раунде.

— Ну, я тоже, бывало, в долгу не оставался, — откликнулся Дойль. — Если бы не это, далеко бы пошел. К сожалению, после матча с Джонсом врачебная комиссия Федерации лишила меня лицензии. Но так уж устроен наш несовершенный мир.

Бомбардир сидел за столом в старом свитере и ботинках, оставшихся от отца Дженни. Он выглядел вполне отдохнувшим. Успел управиться с яичницей из трех яиц с беконом, половиной буханки хлеба и как раз допивал третью чашку чаю.

— А ты забавный парень, — заметила Дженни. — Есть на свете что-нибудь, способное тебя озаботить?

— Для этого наша жизнь слишком коротка, детка. — Бомбардир угостился сигаретой бабушки Кроузер. — Как-то мне пришлось сидеть с одним типом, который насобачился в йоге. Так вот, он сказал, что нужно уметь из всего извлекать удовольствие. Радоваться на полную катушку и использовать свои таланты.

Дженни усмехнулась.

— Звучит чудесно, особенно, учитывая способ, которым ты зарабатываешь на жизнь.

Однако Бомбардир нимало не смутился.

— Ну что ж, мне и вправду случается свистнуть пару-другую шиллингов. Но только у людей, которых это не ударит по карману. К тому же у них все застраховано. И я не ворую кошельков у старушек в маленьких магазинчиках на окраине.

— Надо же, какое благородство! — едко ввернула Дженни. — Прямо настоящий Робин Гуд! А что бывает, если во время «работы» кто-нибудь встанет у тебя на пути? Ты отступаешь или прокладываешь дорогу силой?

Она собрала грязные тарелки на поднос и вышла на кухню. А Бомбардир устроился в кресле напротив бабушки Кроузер.

— Она всегда такая язва?

— Трудно быть другой, парень, когда ты сам себе единственная опора. Ей нужно управляться с шоферами.

— Она занимается перевозками?

— Дженни была парикмахершей, и неплохой. Но пару месяцев назад ее отец умер от удара, и девочке пришлось оставить работу, чтобы продолжить семейное дело. С тех пор она пытается тащить эту лямку.

— Значит, у вас проблемы?

— А чего ты хотел? Восемь шоферов да двое механиков, и каждый норовит что-нибудь урвать. Но хуже всех этот Джо Огден, который именует себя представителем профсоюза и по любому поводу цитирует Трудовое Законодательство. Дженни от него просто житья нет.

— Почему?

Бабушка Кроузер прищурилась.

— Ты же видел ее голой, правда? — Она налила себе еще рюмку виски. — А что будет с тобой? Куда ты теперь намерен податься?