Любовница жениха - [10]

— Кого-то, — созналась Джейн, глядя на снимок своей руки и поражаясь, как такая малюсенькая трещина может причинять такую адскую боль.

— Других повреждений нет?

— Нет… Кажется, я только разбила ему губу. Он ревел, словно раненый бык, но челюсть как будто осталась цела…

— Я имел в виду у вас, — усмехнулся врач. — Это был ваш муж? Что он натворил?

— О, вы об этом. — Джейн покраснела. — Нет, ничего такого… Я хочу сказать, мы едва знакомы. Мы просто…

В глазах доктора вдруг вспыхнуло какое-то новое выражение.

— Просто добрые друзья? Постойте-ка. — Он повернулся, подошел к корзине для бумаг и извлек оттуда скомканную газету. Стал листать мятые страницы, нашел ту, которую искал, и разгладил ее.

— Когда вы вошли, мне показалось, что я вас где-то видел.

На газетной полосе помещались рядом две крупные фотографии: одна чуть смазанная, сделанная, по-видимому, через долю секунды после удара, запечатлевшая Джейн с полностью распрямленной левой рукой и Райана Блэра — с запрокинутой назад головой и раскинутыми руками валящегося на стол в ресторане; другая, до ужаса четкая, являла собой крупный план их страстного поцелуя на улице.

Какой-то остряк редактор снабдил фотографии заголовком:

ОНА СНОГСШИБАТЕЛЬНА, КАК НОКАУТ!

Текст под фотографиями был шутливо стилизован под репортаж с матча по боксу и пестрел такими словами, как «взвешивание», «в первые секунды», «первый раунд», «финальный гонг»…

Слава Богу, что репортер явно не дал себе труда заглянуть поглубже в досье — материал был поверхностный, касался лишь конечной стадии наследственной вражды между Шервудами и Блэром и был так нашпигован терминами бокса, что его было трудно воспринимать всерьез.

Как предсказывал Райан Блэр, там было много досужих домыслов о совмещении полезного с приятным, но о том, что Джейн и есть та самая женщина с закрытым вуалью лицом, которая сорвала его свадьбу, не говорилось ни слова — возможно, благодаря Брэндонам, делавшим тогда все, чтобы похоронить разговоры о «таинственно исчезнувшей любовнице в шляпе».

Глядя на фотографию, где она была изображена в медвежьих объятиях Райана Блэра — шея изогнулась под его страстным поцелуем, полузакрытые глаза говорят о неземном блаженстве, — Джейн ощутила неожиданный всплеск возбуждения.

— Ну что же… давайте-ка займемся ремонтом… — Врач снова стал деловитым, велел ей сесть на край стола для обследований и подкатил к себе тележку.

— Неужели придется накладывать гипс? — спросила она с упавшим сердцем.

— Нет. В подобном случае этого не требуется. — Он осторожно приподнял ее руку. — Я просто перебинтую ее вам.

— Перебинтуете? — Это звучало слишком легковесно. — И надолго?

— Недельки на три. — Он прикоснулся к мизинцу, и она вздрогнула. — Принимали что-нибудь болеутоляющее?

— Только пару таблеток аспирина вчера вечером… больше у меня ничего не было.

Его брови поднялись.

— Вам определенно потребуется что-нибудь посильнее к тому времени, как я с вами закончу. У вас будет несколько неприятных дней, пока не начнется процесс заживления. Сейчас я сделаю вам инъекцию для местного обезболивания и выпишу рецепт на болеутоляющее средство, которое вы сможете получить в аптеке клиники. Оно довольно сильное, так что не мешайте его больше ни с чем.

Местная анестезия подействовала быстро, и Джейн отстраненно наблюдала, как он закладывает вату между мизинцем и безымянным пальцем и крепко стягивает их пластырем. Потом он забинтовал руку поверх пластыря, оставив на свободе три пальца.

— Это будет защищать стяжку и напоминать вам и всем другим, что рука повреждена. Если боль усилится или будет беспокоить что-то еще, снова приходите ко мне.

Джейн нахмурилась. Ее отец был стоиком, а вот она слабачка, когда дело коснется физических страданий. Возможно, она унаследовала это от матери, которая бросила мужа с ребенком, когда Джейн было шесть лет, — по той причине, как говорил Марк Шервуд, что кишка была у нее тонка. Типично по-женски: легче распустить нюни и сбежать, чем вынести все трудности.

— А почему боль может усилиться? — с опаской спросила она.

— Скорее всего, из-за слишком тугой стяжки. Но в вашем случае вероятность этого весьма незначительна — надеюсь, вы не собираетесь повторить ваш коронный нокаутирующий удар!

Джейн проигнорировала эту бестактную попытку пошутить и стала рассматривать повязку на руке.

— Три недели… — мрачно проговорила она.

— Взгляните на это с другой стороны, — хорошо, что это левая рука.

Джейн подняла на него глаза.

— Я левша.

— Да, не повезло вам. Какая у вас работа?

— В данный момент нет никакой.

В нем пробудилась его кипучая энергия.

— Это хорошо. Просто замечательно! Это значит, вы можете дать покой вашей руке…

— Это значит, я могу умереть с голоду, — поправила его она. — Если я не найду работу в ближайшее время, то мне нечем будет заплатить за еду и жилье, не говоря уже о счетах за лечение.

Он вскинул руки вверх.

— Эй, не стреляйте. Эти расходы покрываются компенсацией при несчастных случаях, вам почти ничего не надо платить. Какую работу вы ищете? Какая у вас специальность?

Если бы Джейн не была усталой, голодной и не испытывала потрясения от вчерашней встречи, ее, возможно, позабавило бы покровительство этого серьезного молодого человека, который наверняка совсем недавно окончил медфак.