Любовница королевских кровей - [35]

Он заморгал:

— Моя подружка? О ком ты говоришь?

— Женщина, с которой ты приехал, — чуть не прокричала Антонелла.

— Ты не слышала ни слова из того, о чем мы говорили за обедом, да? — спросил он с внезапными искорками веселья в глазах.

Она отступила на шаг.

— У меня болела голова, — солгала девушка.

— Розина — моя кузина по материнской линии. Она врач и возглавляет хирургический центр. Я привез ее в Монтеверде как специалиста — для оказания помощи пострадавшим.

Его кузина? Врач? Лицо Антонеллы вспыхнуло.

— Это очень любезно с твоей стороны, — услышала она свой неуклюжий ответ.

— Взрыв на рынке — моя вина. Это меньшее, что я могу сделать.

Она подавила вздох. Ох, Кристиано!

— Каким образом это твоя вина? Ты бы никогда не санкционировал такое.

Он покачал головой:

— Нет, конечно. Но ты предупреждала меня, что я не учитываю, как глубоки корни ненависти, что я не смогу в одиночку покончить с войной между нашими народами. Ты оказалась права.

— Монтеверде возрождается благодаря тебе. Ты спас нас от краха. И ты не в силах удержать кучку экстремистов от попыток повернуть все вспять.

Он опустил глаза:

— Может, ты и права. Может, я слишком много на себя беру. — Когда Кристиано поднял голову, она увидела в его глазах то, что заставило ее пульс биться быстрее. — Я взял вас под контроль, не задумываясь, что лучше для Монтеверде. И теперь пришел к выводу, что ситуацию необходимо изменить.

— Я не понимаю…

— Мы можем идти вперед, только если будем действовать сообща. Одна страна не имеет права диктовать условия другой. Данте — настоящий король и прекрасно справится с управлением государством. Наши правительства будут работать бок о бок, чтобы покончить с недоверием и враждебностью между народами.

Антонелла изумленно воззрилась на него:

— Ты вернул нам право самим продавать руду?

— Да.

— Данте сможет продавать руду кому угодно, не обязательно заводам Веги? — И они используют деньги на то, что считают нужным, а не на то, чего требует от них Монтероссо. Это огромная уступка со стороны Кристиано — и полная противоположность тому, что он планировал и чего добивался.

Кристиано пожал плечами:

— Раулю придется платить высокую цену, чтобы руда не ушла к его конкурентам. Уверяю тебя, он не допустит этого.

— Почему ты это делаешь?

На лице его промелькнуло выражение муки.

— Я ошибочно считал, что монтероссцы лучше вас, что только из‑за монтевердианской алчности и упрямства продолжается эта война. Я думал, что, контролируя Монтеверде, смогу покончить с ней. Я ошибался.

— Мне жаль, Кристиано.

— О чем тебе сожалеть? Ты пыталась объяснить мне.

— Я сожалею, что это не принесло тебе успокоения, о котором ты мечтал. Личного успокоения, я имею в виду.

— Ах да. Призрак Джулианны. — Кристиано на мгновение откинул голову назад, потом пронзил ее пристальным взглядом. — Я совершил много ошибок, которые она не одобрила бы. Но Джулианны больше нет, и я готов наконец продолжать жить дальше. Моя жена знала, что делала, когда отправлялась в ту поездку. Если бы я остановил ее тогда, не смог бы остановить в следующий раз.

Антонелла улыбнулась ему дрожащими губами. Он наконец‑то согласился с тем, что это не его вина. Он готов снова жить. Это то, чего она желала ему, все, чего она когда‑либо хотела.

— Я счастлива за тебя, Кристиано. И надеюсь, что ты будешь счастлив, что найдешь кого‑то…

— Уже нашел, — мягко проговорил Кристиано. — Я нашел тебя.

Колени ее подогнулись, и пришлось опереться о каменную балюстраду.

— Пожалуйста, не мучай меня, Кристиано. Я не вынесу, если ты снова уйдешь.

Он подошел ближе, поднес ладонь к ее щеке. Пальцы его дрожали. Неужели он все‑таки испытывает к ней какие‑то чувства?

— Это для меня трудно, — признался Кристиано. — Очень трудно, потому что я страшно боюсь потерять и тебя. Но я люблю тебя, Антонелла.

Она не смогла удержать слезинку, которая скатилась по щеке.

— Я хочу верить тебе. Но я боюсь.

Он привлек девушку к себе, обхватил ее голову своей широкой ладонью и нежно прижал к груди, как бесценное сокровище.

— Нет, ты самый храбрый человек на свете. Храбрее меня.

— Нет…

— Да. Я думал, храбрость заключается в том, чтобы спасать принцесс от падающих деревьев, но я ошибался. Истинная храбрость заключается в умении посмотреть в лицо демонам из своего прошлого, не прятаться от нелицеприятной правды. Ты научила меня этому. Мне потребовалось много времени, чтобы постичь эту истину, и теперь я готов посвятить свою жизнь тому, чтобы вымаливать у тебя прощение.

Антонелла не смогла удержаться и обвила его руками. Потому что, если это неправда, если все это сон, она хочет ощутить его близость еще один, последний раз.

Прежде чем она успела заговорить, Кристиано отклонил ее голову назад и поцеловал.

— Скажи, что любишь меня, Антонелла, — прошептал он у ее щеки. Его губы скользнули по скуле, спустились к шее. — Скажи, что я не убил твои чувства ко мне.

Каждый нерв в ее теле звенел от жара и желания. Но она все еще остерегалась.

— Я… Мне нужно время, — сказала девушка.

Кристиано поднял голову, разочарование явственно отразилось на его лице.

— Конечно, все произошло слишком быстро. Но я никогда не бываю слишком терпеливым, когда знаю, чего хочу.