Любовница королевских кровей - [31]

Антонелла прерывисто вздохнула. Слезы подступили к ее глазам, но она не собиралась плакать.

— Я мог бы удержать ее. Должен был удержать.

— Ты не ясновидящий. Следуя твоей логике, мне следовало остаться дома, а не лететь в Санта‑Парадизо. Тогда я не попала бы в ураган. И мое сердце по‑прежнему принадлежало бы мне.

Кристиано ничего не сказал. Она развернулась и пошла прочь. Какой прок? Скарлетт спрыгнула с дивана и потрусила за Антонеллой. Дверь захлопнулась, потом приоткрылась, когда кошка мяукнула, потом окончательно закрылась. Он остался совсем один. Даже кошка бросила его.

ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ

Проснувшись, Антонелла почувствовала себя очень одинокой. Она любит мужчину, верного памяти жены. Мужчину, который солгал ей. Он никогда не собирался жениться на ней, и это причиняло Антонелле сильнейшую боль. Он сделал формальное предложение только для того, чтобы она поверила, будто он намерен помочь ее стране. И наверное, в каком‑то смысле он поможет, хотя попутно уничтожит независимость Монтеверде. Кристиано не глуп и не свергнет Данте немедленно. Похоже, он действительно думает не только о мести. И все же это не утешало Антонеллу. Теперь все зависит от брата, хотя она уверена, что тот не будет бороться. Слишком поздно.

Деньги Кристиано — их последняя надежда. Либо это, либо кредиторы поделят Монтеверде на части.

Одевшись, Антонелла вышла из комнаты и обнаружила Кристиано за завтраком. Женщина в униформе подавала ему кофе и булочки, пока он читал утреннюю газету. Антонелла присоединилась к нему, хотя есть ей совершенно не хотелось.

— Через два часа мы летим в Монтебьянко, — сообщил он, даже не поздоровавшись. — Твой брат встретит нас там.

И больше не говорил с ней.

Поездка в аэропорт была долгой и безрадостной. Было очень мучительно сидеть с ним рядом и молчать. Ощущать его присутствие каждой клеточкой своего тела и не иметь возможности дотронуться до него. Быть так близко и в то же время так далеко.

Пожалуй, наилучший выход — уехать домой и попытаться прожить без Кристиано.

Если бы можно было все знать с самого начала, заглянуть мужчине в душу и понять, что он никогда не сможет быть таким человеком, какой тебе нужен. Если Кристиано не способен быть честным с собой, то у них ничего не получится.

У нее болит за него сердце, но она не в силах его изменить. Он должен измениться сам.

Единственным светлым пятном этой поездки, не считая встречи с Данте, было то, что она увидит Лили.

Ее не было в аэропорту, но, когда их привезли во дворец, беременная Лили подбежала к Антонелле и заключила ее в объятия. Затем она отступила, глаза ее расширились.

— Элла, ты изменилась!

Антонелла взглянула на Кристиано. Он был поглощен разговором с Нико Кавелли, кронпринцем Монтебьянко.

— Пустяки, уверяю тебя. Просто последние дни, когда мы прятались от урагана, были тяжелыми, вот и все.

— Я слышала об этом. Бог мой, как, должно быть, страшно там было! Только ты и Кристиано, да? — Глаза Лили заблестели. — Возможно, поэтому ты кажешься мне другой. Что вы с красивым принцем делали в уединении, Элла?

Антонелла закатила глаза, словно Лили сказала глупость. Еще вчера ей отчаянно хотелось поговорить с подругой, однако сейчас это желание пропало.

— Ничего, кроме того, что пытались выжить. У тебя слишком буйное воображение. Наверное, из‑за беременности.

Лили вздохнула, приложив ладони к животу.

— Впереди еще целый месяц, а я чувствую себя так, словно в любой момент могу родить.

Должно быть, Нико и Лили были связаны телепатически, потому что, не успела она произнести эти слова, как он подошел к ней, подвел к стулу и помог сесть, предлагая выпить чего‑нибудь прохладительного. Антонелла отвела глаза. В данный момент ей невыносимо было видеть влюбленную пару, видеть, как Нико смотрит на свою жену, или как лицо Лили светится, когда он целует ее.

Антонелла невольно покосилась на Кристиано. Он наблюдал за ней. На мгновение их взгляды встретились, но потом он отвернулся. В ее жизни не будет такой полной, безоговорочной любви. Она всегда знала, что ей не суждено обрести счастье. Так зачем страдать из‑за этого?

Вскоре прибыл Данте. Антонелла бросилась к нему и крепко обняла. Он долго не отпускал ее. Нелепо, но она расплакалась.

— В чем дело, Элла? — спросил брат. — Ты в безопасности, и я очень этому рад.

— Я подвела нас, Данте, — прошептала она, — подвела.

— Нет, — твердо проговорил он. — Это я подвел. Что бы теперь ни случилось, ты не должна винить себя.

— Мне надо было постараться…

— Элла, — прервал ее Данте, целуя в бровь, — моя милая малышка. Ты всегда винишь себя и всегда не права. Перестань, не надо.

Он мягко отстранил сестру. Кристиано стоял неподалеку с непроницаемым лицом. Антонелле невыносимо было видеть его. Она отвернулась и вышла на террасу. Ей необходим воздух, необходимо привести мысли в порядок. Но когда она вернулась в зал, мужчины уже ушли. Лили хмурилась, глядя на нее, решимость светилась в ее глазах.

— Нам надо поговорить, Антонелла.

Девушка вздохнула:

— Да, полагаю, ты права.

Мужчины совещались несколько часов. Антонелла извелась, не зная, что происходит. Гнев зародился в душе и постепенно нарастал, словно ураган, который она только что пережила. Гнев на отца за многое: за то, что довел Монтеверде до банкротства; за то, что видел в дочери лишь красивую вещь, которую можно выгодно использовать в политических целях. Когда все это так или иначе закончится, она станет жить по‑другому. Во‑первых, поступит в университет, начнет учиться, и пусть кто‑нибудь другой разливает чай и мило улыбается иностранным дипломатам или партнерам по бизнесу. Она способна на большее, и ей не терпится это доказать.