Любовная петля - [84]

Филипп засмеялся:

– А вы бы ответили «нет»?

Алиса посмотрела ему в глаза – в них была острая тоска. Она знала, каково будет мнение отца о браке его дочери с сэром Филиппом Гамильтоном. Ответ будет противоположным тому, чего хотело сердце Алисы.

– Я бы самым громким голосом, какой только можно себе представить, закричала бы «да»! И Филипп, я – ваша! Сегодня. Когда вы только захотите. Отнесите меня на кровать, которую мы оба старались не замечать, и сделайте своей. Пожалуйста!

– Вы уверены, любовь моя? – Филипп хотел понять причину ее отчаяния, которое он прочел в ее лице.

Она улыбнулась.

– Да. Я уверена, Филипп Гамильтон! Сегодня, и глазах всех – мы муж и жена! – она тихо рассмеялась: – И у вашей жены репутация требовательной и сварливой женщины, поэтому вы должны подчиниться, иначе я превращу вечер в невыносимый кошмар…

Она взвизгнула, когда он поднял ее и понес к кровати. Там он еще раз остановился, улыбаясь темными глазами:

– Если вы уверены?

– Я уверена! О, Филипп, я уверена!

Он положил ее на кровать и опустился рядом на колени. Глубоко вырезанное ярко-красное платье, прозрачный шарф, окутывающий шею, тугой лиф, скрывающий девственную грудь, – одним движением все это Филипп спустил с плеч. Алиса сладострастно вздрогнула, отрешенно улыбнулась, когда его губы стали ласкать ее обнаженные плечи. Он целовал ее, и его густые волосы касались ее кожи. Алиса нежно отвела их назад. Филипп вопросительно взглянул на нее.

– Вы безжалостно терзаете меня, сэр, – хрипло сказала она.

– Это только начало, милая Алиса, – его рука сбросила остатки одежды с ее и потянула их вниз, пока из-за ткани не показалась соблазнительная грудь.

Алиса приподнялась, опершись на локоть:

– Расшнуруйте мне корсаж, сэр, потому что я не могу сделать это сама, – она прикусила губу, думая, не слишком ли она была прямолинейной. Пока его руки работали над шнуровкой, стягивающей корсаж, она потянулась к его щеке и поцеловала ее. Филипп застонал и стал работать быстрее.

Наконец, корсаж был расшнурован. Филипп снял его и быстро развязал юбку. Алиса привстала на колени и стянула платье с бедер, оставшись в свободном белье, прозрачном и легком, как воздушное облако. Глаза Филиппа затуманились, он привлек ее к себе и стал осыпать поцелуями. Алиса ответила с неистовой страстностью, увлекая его в беспредельность.

На мгновение Филипп отстранился, но только чтобы раздеться.

Алиса сбросила тяжелые складки юбки и, ничуть не смущаясь, с интересом наблюдала за ним. Она желала Филиппа, страстно желала. И наблюдать, как он сбрасывал одежду с неприличной поспешностью, доставляло ей своеобразное удовольствие. Когда была снята последняя деталь, он улыбнулся, заметив ее напряженное лицо:

– Ну что, я пригоден, мадам?

Мускулистое тело Филиппа внушало ей даже большее благоговение, чем она ожидала. Она ответила, чуть дыша:

– Филипп, я понятия не имела! Я вам так же приятна, как вы мне?

– О, да, – сказал он, опускаясь на постель рядом с ней. Она задрожала от страха и волнения. Его губы сомкнулись вокруг ее рта в требовательном поцелуе, обещающем ей нежность и страсть. Его руки гладили и ласкали ее тело, будто запоминали его.

Она не чувствовала, когда между ними исчез последний барьер, была беспредельно готова к тому, что должно было произойти. Она доверяла Филиппу и хотела отдаться ему. Ее тело жаждало его, и тихо бормоча, она притянула его поближе.

Когда он одним движением оказался над ней, инстинкт подсказал, что именно этого ей хотелось. Она развела ноги, чтобы бережно принять его, как в колыбель, и он с тихим стоном опустился в нее.

Его вторжение всколыхнуло и потрясло ее, скрыв опьяняющий туман удовольствия, на расстоянии державшего ее в плену, но она верила, что он не причинит ей боли, и он не желал этого. Он проник глубже, осторожно, но настойчиво, пока не заполнил ее всю и не вошел глубоко. Потом он замер, нащупывая отвердевший сосок и нежно покусывая его губами.

– Теперь ты моя, Алиса Лайтон. Скажи это.

– Я и до этого была твоя, Филипп. Вчера, сегодня и завтра, – ее тело нуждалось в движении. Она подалась ему навстречу, и он задохнулся от желания.

– Да, – простонал он, – Алиса, ты можешь довести мужчину до безумия.

Она изогнула шею, ее тело изгибалось, повинуясь древним, как сама жизнь, инстинктам. Она чувствовала, будто взбиралась на высокую гору, медленно, по склонам, испытывая экстаз в каждое следующее мгновение, но все же ожидая чего-то большего. И именно это неизведанное нечто заставляло ее извиваться на своем новобрачном ложе, готовясь к заветному прыжку к вершине.

Взлет произошел, как всякое противоречие, внезапно – едва Филипп проник в ее глубину. Восторг и боль острым жалом вонзились в ее тело до кончиков пальцев, она вскрикнула, онемела и ощутила холодок во рту. Сознание помутилось и поплыло, словно лодка, попавшая в круговорот, – она застонала и забилась в содроганиях.

Удовлетворенный, он зажал ее рот жадным поцелуем и, проникая все глубже в заветную бесконечность, еще и еще вызывая ее конвульсии, пока сполна не испил ликующей сладости.

Вместе они достигли пика желаний, медленно и осторожно соскользнув на другую сторону.