Любовная лирика классических поэтов Востока - [15]

Ты не каркай, не трать

    понапрасну усилья —

Потеряешь ты голос

    и перья, и крылья.

Будешь ты, как и я,

    истомленный недугом,

Жить один, без надежды,

    покинутый другом!

Перевод М. Курганцева

«Что я делаю, безумец…»

Что я делаю, безумец,

    в этот вечер темно-синий?

На песке тебя рисую

    и беседую с пустыней.

Крики ворона услышу —

    наземь падаю в тоске.

Ветер горя заметает

    мой рисунок на песке.

Перевод М. Курганцева

«Люблю — в пустыне жажда…»

Люблю — в пустыне жажда

    слабей моей любви.

Люблю — иссякли слезы

    бессонные мои.

Люблю — молиться бросил,

    безумьем обуян.

Люблю — не вспоминаю

    каабу и коран.

Перевод М. Курганцева

«Исполни лишь одно желанье…»

Исполни лишь одно желанье

    мое — иного нет:

Спаси любимую от горя,

    убереги от бед.

Мне блага большего не надо,

    ты щедро одарил

Меня любовью — в ней отрада,

    спасение и свет.

Пока живу — люблю и верю,

    надеюсь и терплю,—

Служу единственному богу,

    храню его завет…

Перевод М. Курганцева

«Только любящий достоин…»

Только любящий достоин

    человеком называться.

Кто живет, любви не зная,

    совершает святотатство.

Мне любимая сказала:

    «Ничего не пожалею,

Лишь бы милого увидеть,

    лишь бы мне тебя дождаться».

Только любящим завидуй —

    им на долю выпадает

Невозможное блаженство,

    неразменное богатство.

Перевод М. Курганцева

Омар ибн Аби Рабиа (644–712)

«Вы, суд мирской! Слуга аллаха тот…»

Вы, суд мирской! Слуга аллаха тот,

Кто судит нас, руководясь законом.

Пусть жен не всех в свидетели зовет,

Пусть доверяет лишь немногим женам.

Пусть выберет широкобедрых жен,

В свидетели назначит полногрудых,

Костлявым же не даст блюсти закон —

Худым, иссохшим в сплетнях-пересудах.

Сошлите их! Никто из мусульман

Столь пламенной еще не слышал просьбы.

Всех вместе, всех в один единый стан,

Подальше бы! — встречаться не пришлось бы!

Ну их совсем! А мне милее нет

Красавицы роскошной с тонким станом,

Что, покрывалом шелковым одет,

Встает тростинкой над холмом песчаным.

Лишь к эдаким благоволит аллах,

А тощих, нищих, с нечистью в сговоре,

Угрюмых, блудословящих, нерях,

Ворчуний, лгуний, — порази их горе!

Я жизнь отдам стыдливой красоте.

Мне знатная, живущая в палате

Красавица приятнее, чем те,

К которым ночью крадутся, как тати.

Перевод С. Шервинского

«Я видел: пронеслась газелей стая…»

Я видел: пронеслась газелей стая,

Вослед глядел я, глаз не отрывая, —

Знать, из Кубá неслись они испуганно

Широкою равниною без края.

Угнаться бы за ними, за пугливыми,

Да пристыдила борода седая.

Ты, старый, очень старый, а для старого

Уж ни к чему красотка молодая.

Перевод С. Шервинского

«Отвернулась Бегум, не желает встречаться с тобой…»

Отвернулась Бегум, не желает встречаться с тобой,

И Асма перестала твоею быть нежной рабой.

Видят обе красавицы, сколь ты становишься стар,

А красавицам нашим не нужен лежалый товар.

Полно! Старого друга ласкайте, Бегум и Асма,

Под деревьями нас укрывает надежная тьма.

Я однажды подумал (ту ночь я с седла не слезал,

Плащ намок от дождя, я к селению Джазл подъезжал):

О, какая из дев на вопрос мой ответить могла б,

Почему за любовь мне изменою платит Рабаб?

Ведь, когда обнимал я другую, — казалось, любя

Я томился, и жаждал, и ждал на свиданье — тебя.

Если женщины верной иль даже неверной я раб,

Мне и та и другая всего лишь — замена Рабаб.

Обещай мне подарок, хоть я для подарков и стар, —

Для влюбленной души и надежда — достаточный дар.

Перевод С. Шервинского

«Я покинут друзьями, и сердце мое изболело…»

Я покинут друзьями, и сердце мое изболело:

Жажду встречи с любимой, вздыхаю о ней то и дело.

И зачем мне совет, и к чему мне любезный ответ,

И на что уповать, если верности в любящей нет?

Кто утешит меня? Что мне сердце надеждою тешить?

Так и буду я жить — только смерть и сумеет утешить.

Перевод С. Шервинского

«В стан я племени прибыл, чьих воинов славны дела…»

В стан я племени прибыл, чьих воинов славны дела.

Было время покоя, роса на пустыню легла.

Там я девушку встретил, красивее всех и стройней,

Как огонь, трепетали запястья и бусы на ней.

Я красы избегал, нарочито смотрел на других,

Чтобы чей-нибудь взор не приметил желаний моих,

Чтоб соседу сказал, услаждаясь беседой, сосед:

«Небесами клянусь, эта девушка — жертва клевет».

А она обратилась к подругам, сидевшим вокруг, —

Изваяньем казалась любая из стройных подруг:

«Заклинаю аллахом — доверюсь я вашим словам:

Этот всадник заезжий пришелся ли по сердцу вам?

К нам войти нелегко, он же прямо проходит в шатер,

Не спросившись, как будто заранее был уговор».

Я ответил за них: «Коль приходит потайный жених

На свиданье любви, никакой ему недруг не лих!».

Радость в сердце влилась, как шатра я раздвинул края, —

А сперва оробел, хоть вела меня воля своя.

Кто же к ней, белолицему солнцу в оправе зари,

Не придет повидаться, лишь раз на нее посмотри?

Перевод С. Шервинского

«Возле Мекки ты видел приметный для взора едва…»

Возле Мекки ты видел приметный для взора едва

След кочевий былых? Не блеснет над шатром булава,

И с востока и с запада вихри его заносили,—

Ни коней, ни людей, — не видать и защитного рва.

Но былую любовь разбудили останки жилища,

И тоскует душа, как в печали тоскует вдова.

Словно йеменский шелк иль тончайшая ткань из Джаруба,