Любовь за любовь - [27]

Любовь бежит от всех силков и уз,

У ней весьма своеобразный вкус,

Она не бремя, не постылый груз!

Строптивую беглянку не лови:

У милых женщин ветреность в крови,

Мужчины переменчивы в любви!

Довольно. Мне что-то грустно. (Бродит в задумчивости по комнате.)

Джереми(шепчется со Скэндлом). Будет исполнено, сэр.

Скэндл. Оставим-ка его одного, мистер Форсайт. Он может разъяриться и на кого-нибудь броситься.

Форсайт. Вам лучше знать.

Джереми(миссис Фрейл). Мы еще увидимся, сударыня. Я все устрою наилучшим образом.

Миссис Фрейл. Устрой — не пожалеешь! Ни в чем тебе не будет отказа.

Тэттл(Анжелике). Разрешите предложить вам руку, сударыня.

Анжелика. Нет, я останусь с ним. Мистер Скэндл защитит меня. Тетушка, мистер Тэттл горит желанием сопровождать вас.

Тэттл. Ах, черт возьми, теперь никуда не денешься! Окажите мне честь, сударыня!..

Миссис Форсайт. К чему эти церемонии, мистер Тэттл?

Миссис Фрейл, мистер и миссис Форсайт и Тэттл уходят.

Скэндл. Иди за Тэттлом, Джереми.

Джереми уходит.

Анжелика. Я осталась здесь, мистер Скэндл, лишь затем, чтоб дождаться свою служанку, а еще — избавиться от мистера Тэттла.

Скэндл. Я слышал, сударыня, что мистеру Тэттлу вы иначе объяснили, почему остаетесь, и меня это очень порадовало. Его дерзость побудила вас проявить доброту к Валентину, чьи мольбы и муки оказались бессильны. Итак, я ухожу, чтобы он мог воспользоваться вашим признанием, а ваша милость свободнее выразить свои чувства.

Анжелика. Господи, и вы бросите меня с безумцем?!

Скэндл. Ничуть не бывало, сударыня. Я только оставлю безумцу его исцеление. (Уходит.)

Валентин. Не бойтесь меня, сударыня, я, кажется, прихожу в разум.

Анжелика(в сторону). Ну погоди, теперь моя очередь!

Валентин. Видите, на какие обманы толкает нас любовь. Ведь боги тоже ради этого меняли свой облик. И вот божественная часть моего "я" — мой разум — надел маску безумия, а сам я облачился в это шутовское платье лишь потому, что я раб и невольник вашей красоты.

Анжелика. Боже милосердный, как он говорит!.. Бедненький Валентин!

Валентин. Так давайте же отбросим притворство и постараемся получше понять друг друга. Комедия близится к концу. Перестанем же играть спектакль и будем самими собой. Раз вы меня полюбили, то признайтесь в этом открыто право, я достоин этого признания.

Анжелика(со вздохом). Как бы я хотела любить вас! Но, бог свидетель, я вас жалею. Если б я могла предвидеть эти ужасные последствия, я бы постаралась полюбить вас. А теперь уже поздно!

Валентин. Какие ужасные последствия? И отчего уже поздно? Мое мнимое безумие обмануло отца, и я выгадал время, чтоб придумать, как мне с ним примириться и сохранить право на наследство. В противном случае, по уговору, я должен был нынче утром подписать передаточную запись. Все это я открыл бы вам еще поутру, но вы ушли, прежде чем я узнал о вашем приходе.

Анжелика. Что я слышу?! Я-то думала, что любовь ко мне повредила ваш рассудок, а оказывается, это чистый обман, предпринятый вами из корыстолюбия и низменных интересов.

Валентин. О, вы ко мне несправедливы! Ибо если тут и замешаны чьи-нибудь интересы, то лишь ваши. Просто я понял, что одной любви мало, чтобы мне быть вам парой.

Анжелика. Так выходит, это я корыстолюбива?.. Однако эти проблески мысли заставили меня позабыть, что я говорю с безумцем!

Валентин. Она по-прежнему не хочет понять меня! Какая жестокость!

Входит Джереми.

Анжелика. О, вот разумное существо! У него не хватит бесстыдства настаивать на своем! Послушай, Джереми, повинись в своей проделке и признайся, что хозяин твой лишь прикидывается безумным.

Джереми. Что вы, сударыня! Уверяю вас, он так же окончательно и бесповоротно помешан, как любой фригольдер[97] в Бедламе[98]. Право, он ничуть не разумнее любого прожектера, фанатика, химика, влюбленного или поэта во всей Европе.

Валентин. Что ты врешь, я совсем не помешан.

Анжелика. Ха-ха-ха! А он это отрицает.

Джереми. Ах, сударыня, где вы видели сумасшедшего, который свихнулся до того, что признался в этом?

Валентин. Ты что, обалдел, дурак?!

Анжелика. Он только что рассуждал вполне здраво.

Джереми. Да, сударыня, это на него находит. А сейчас, видите, у него опять какая-то дикость во взоре.

Валентин(колотит его). Эй, слушай, чертов шельмец, говорю тебе: спектакль окончен — я больше не сумасшедший.

Анжелика. Ха-ха-ха! Ну как, Джереми, в своем он уме?

Джереми. Думается, не вполне. У него семь пятниц на неделе. Ручаюсь, недавно, когда я уходил, он был расположен безумствовать, да и сейчас не больно в себе.

В дверь стучат.

Кто там?

Валентин. Пойди узнай, дурак.

Джереми выходит.

Что ж, я рад, что развеселил вас, коли не мог растрогать.

Анжелика. Я не знала, что вы намерены быть исключением среди безумцев. Сумасшедшие почти всегда стараются выказать побольше здравого смысла, а пьяные — сойти за самых трезвых. Я уж чуть было вам не поверила, да вот нечаянно нащупала ваше слабое место. А теперь вы меня укрепили в моем прежнем убеждении и сочувствии к вам.

Входит Джереми.

Джереми. Сударь, ваш батюшка прислал узнать, не получше ли вам. Так каким прикажете вас считать, сэр, сумасшедшим или нормальным?

Валентин.