Любовь в каждой строчке - [3]

В день нашего знакомства я знал только очевидное: у нее длинные рыжие волосы, зеленые глаза, бледная кожа. От нее пахнет цветами. Она носит гольфы. Садится за пустой стол и ждет, чтобы кто-то подсел. И кто-то обязательно подсаживался.

Я сидел за прилавком и слушал ее разговор с Алией.

– Кто это? – спросила Эми.

– Генри. Забавный. Умница. Симпатичный.

Я, не поднимая головы, помахал им рукой.

– Любитель подслушивать, – добавила Эми.

Встречаться мы начали только в середине двенадцатого класса, но впервые поцеловались в девятом после того, как познакомились с рассказами Рэя Брэдбери. Прочитав «Завтра конец света», мы загорелись идеей провести ночь так, будто она последняя перед апокалипсисом. Учительница английского узнала о наших планах, и директор запретил воплощать их в жизнь. Затея показалась им опасной, но нас это не остановило. По шкафчикам разбросали листовки: «12 декабря, в последний учебный день перед летними каникулами[4], дома у Джастина Кента состоится вечеринка. ГОТОВЬТЕСЬ. КОНЕЦ БЛИЗОК».

В ночь перед «концом света» я долго не ложился спать, сочиняя для Эми идеальное письмо – хотел убедить ее провести последнюю ночь со мной. Утром взял конверт в школу и был уверен, что не отдам его, хоть и надеялся в какой-то момент все же набраться храбрости. Но вообще я собирался веселиться с друзьями.

В тот день всем было наплевать на уроки. Тайные знаки появлялись тут и там. В нашем классе кто-то перевернул объявления на доске. На двери мужского туалета вырезали слово «КОНЕЦ». Открыв шкафчик во время обеда, я обнаружил листок со словами: «ОСТАЛСЯ ОДИН ДЕНЬ». Тут до меня дошло, что никто не упоминает детали. Во сколько, например, произойдет импровизированный конец света – в полночь? На рассвете? Я думал именно об этом, когда увидел рядом Эми. Послание лежало в кармане, но я не мог ей его отдать. Вместо этого я показал Эми листок и спросил, что она собирается делать в последнюю ночь. Эми посмотрела на меня долгим взглядом и в конце концов сказала: «Можешь предложить мне провести ее с тобой». Все, кто был в коридоре, слышали этот разговор, и никто – а я уж тем более – не поверил моему счастью. Ради этого стоило максимально продлить свою жизнь, и я решил, что конец света наступит с восходом солнца – в пять пятьдесят утра, если верить каналу «Погода».

Мы встретились в книжном в пять пятьдесят вечера (у нас было ровно двенадцать часов) и оттуда пошли ужинать в «Шанхай-дамплингс». Около девяти отправились к Джастину на вечеринку, а когда там стало слишком шумно, добрались до здания «Бенито» и на лифте поднялись на последний этаж – самую высокую точку Грейстауна. Там мы сидели на моей куртке, смотрели на огни, и Эми рассказывала о своей комнатушке. Только годы спустя она признается, что испытала странное чувство, услышав, как плакал отец, потеряв работу. А той ночью она лишь намекнула на неприятности в семье. Я сказал: если потребуется, книжный в ее распоряжении. Иногда в читальном саду слышно пение птиц. Да и шелест страниц успокаивает.

Эми поцеловала меня. И хотя встречаться мы начали только через несколько лет, чувства возникли между нами именно тогда. Время от времени, если она оставалась одна ближе к концу какой-нибудь вечеринки, мы снова целовались. Девчонки знали: даже если у Эми есть другой парень, я все равно принадлежу ей.

Однажды (в то время мы учились в двенадцатом классе) Эми пришла в магазин, а я занимался, сидя за прилавком. Тогда она встречалась с Юэном, парнем из старой школы. Я редко видел ее бойфрендов, и меня это устраивало. Оказалось, Юэн бросил Эми, и ей нужен был друг, с которым она могла бы пойти на выпускной. Именно поэтому она стояла у двери, барабанила по стеклу и звала меня.

Рэйчел

Мама уходит в дом, а мы с Вуфом остаемся на берегу. Я беру письмо, которое таскаю с собой с тех пор, как решила вернуться в город, – последнее письмо от Генри. После моего переезда в Си-Ридж он месяца три писал каждую неделю, пока до него не дошло: мы больше не друзья.

– Нет смысла отвечать, пока он не скажет правду, – сказала я Кэлу, а брат пристально и серьезно посмотрел на меня сквозь очки.

– Это Генри. Твой лучший друг Генри, который помог нам построить домик на дереве. Генри, который подтягивал наш английский. Генри.

– Ты забыл добавить «скотина», – напомнила я. – Генри, который скотина.

Я дружила с ним и любила его до самого девятого класса – это было в порядке вещей. Порой он влюблялся в других девчонок, но ничего не делал, и чувства проходили сами собой. В школе он сидел со мной за одной партой, поздно вечером звонил тоже мне. Но тут появилась Эми. У нее были рыжие волосы и невероятно красивая кожа без единой веснушки. Я же каждое лето провожу на пляже и вся покрыта легкой «пыльцой». Еще Эми была неглупа. В тот год мы с ней боролись за приз по математике, и она победила. Генри тоже достался ей. Она предупредила меня об этом в последний день перед летними каникулами.

На английском мы изучали творчество Рэя Брэдбери. В одном из рассказов он описывал супружескую пару в последнюю ночь перед концом света[5]. Тогда у нас появилась идея в шутку устроить нашу последнюю ночь. На самом деле это был предлог потусоваться, возможность признаться в любви. Я не собиралась говорить Генри о своих чувствах, но свою последнюю ночь в городе очень хотела провести вместе с ним, ведь он обещал.