Любовь в эпоху ненависти. Хроника одного чувства, 1929-1939 - [21]
Разумеется, он встретил Йоллу Никлас в том же возрасте, в котором его отец познакомился со своей любовницей. И он раз за разом пытается вырваться с ней из брачного ада. Он сбривает бородку, это нормально для кризиса среднего возраста, и даже на какое-то время съезжает в пансион в Целендорфе. Но жена пишет ему, что покончит с собой, если он не вернется. Когда он встречается с Йоллой Никлас, которая воплощает собой всё мягкое, элегичное и романтичное, что он так любит, он первым делом снимает очки. Его жена, воплощающая собой всё жесткое, практичное и прагматичное, что он так ненавидит, однажды сказала за столом в компании, что никогда не видела своего мужа без очков, чем изрядно удивила присутствовавших. Йолла с первого же момента была для Альфреда Дёблина духовным и природным созданием, телом и душой, по которым он тосковал. Но он не может взять и бросить всё ради нее. Нет, он просит ее, чтобы она принудила его выбрать между женой и ей. А сам он, мол, не в состоянии этого сделать. Слишком сложная задача для юной Йоллы, она не желает шантажировать своего кумира, она слишком сильно его любит. «Мы пойдем тем путем, который нам предначертали небеса, душа моя». А что же он? Он идет тем путем, который ему предначертала Эрна. Он выписывается из пансиона, покупает жене цветы, чтобы продемонстрировать свое раскаяние, и возвращается домой. Неделю ему приходится спать на диване, потом его пускают обратно в супружескую постель. И вот Эрна вечерами, когда сыновья спят, снова печатает начисто страницы о Франце Биберкопфе, герое романа «Берлин, Александерплац», которые ее муж утром зачитывал любовнице и в которых говорится о метаниях между желанием уйти и остаться, о расставании, о самопожертвовании и о бессилии, охватывающем человека, утратившего надежду.
В письмах Альфред Дёблин всё чаще называет возлюбленную «сестренкой», она в отместку называет его «братцем», они спасаются от реальности в безгрешном замке братства-сестринства. А что же Эрна? Эрна начинает маниакально коллекционировать кактусы. Скоро они заполняют все подоконники, а когда Йолла приходит к Альфреду в его приемные часы, Эрна уходит в комнату поливать растения.
В 1929 году выходит «Берлин, Александерплац». Альфред Дёблин становится мировой знаменитостью. И остается глубоко несчастным. Он пишет пьесу под названием «Супружество». Мы знаем, что в супружестве он разбирается не хуже, чем в окрестностях Александерплац. На премьеру в Лейпциг он едет на скором поезде, вместе с женой Эрной и любовницей Йоллой. Когда жена отлучается в туалет, он говорит Йолле, что очень разочарован тем, что она не сумела освободить его от супружества.
Сто раз, тысячу раз Альфред Дёблин ходил в двадцатые годы с Франкфуртер-Аллее на Александерплац. А этим весенним днем в обратную сторону, с Александерплац на Франкфуртер-Аллее, идет Вольфганг Кёппен. Он в восторге от романа Дёблина, не может поверить, что тот работает врачом, но убеждается в этом, когда видит табличку: «Д-р мед. Альфред Дёблин, приемные часы 4–6». Он хочет выразить ему свое восхищение. Но ему не хватает смелости предстать поклонником. Поэтому он решает зайти как пациент. Но и пациентом страшно. Он долго стоит у дома, ждет, когда уйдут последние посетители. А потом этот робкий поклонник так же неторопливо идет в сторону Александерплац. Потом шагает, шагает дальше на запад, в Шарлоттенбург, они так никогда и не увидятся, и это довольно печально. Хотя, с другой стороны, это так подходит человеку, вся жизнь и всё творчество которого так и остались надеждой и обещанием.
На Дюссельдорфер-Штрассе, 43 в Берлине осенью 1929 года разыгрывается любовная драма невиданного накала. Тея Штернхайм сняла тут две квартиры. В одной живет она со своей красивой и необузданной дочерью, «невестой ветра» Мопсой — та безнадежно зависит от обезболивающего средства «юкодал», которое принимает после мотоциклетной аварии на гоночной трассе, и от кокаина, с которым познакомилась благодаря Клаусу Манну и своей любовнице Аннемари Шварценбах. У нее были и мужчины, прошлым летом она пережила тяжелый аборт, отцом был предположительно Рене Кревель, писатель-гей, в которого так безнадежно был влюблен Клаус Манн и который нашел в Мопсе родственную душу. А то, что Мопса дважды спала с Готфридом Бенном, — этого Тея Штернхайм не может простить ни дочери, ни Бенну, потому что она сама чувствует с ним самую тесную связь с тех пор, как он расцветил своими реверансами и стихами дом Штернхаймов в Брюсселе, в котором можно было укрыться от пожара Первой мировой войны. А теперь мать пытается спасти дочь, поселив ее у себя и выслушивая от нее непрерывные оскорбления. Во второй же квартире, прямо напротив, она пытается спасти своего бывшего мужа. Она забрала его в Берлин из психиатрической клиники в Кройцлингене, у него сифилис в третичном периоде с параличом мозга, он буянит, бредит, он не в себе. Невзирая на это, в квартире Карла Штернхайма, где он проживает с санитаром Оскаром, вдруг объявляется его невеста Памела Ведекинд, бывшая подруга Эрики Манн и бывшая невеста Клауса Манна. Тея Штернхайм теперь выслушивает постоянные оскорбления от дочери, мужа и его невесты, квартиры которых она оплачивает, и она просит санитара Оскара делать ей инъекции опиатов, чтобы выдерживать этот дурдом. А Карл Штернхайм полностью теряет рассудок, когда парикмахер случайно сбривает ему усы.
