Любовь - только слово - [179]

Закрыв лицо обеими руками, Верена вновь заплакала. Она плакала беззвучно, не было слышно даже, как она всхлипывала. Казалось, последние силы оставили ее.

— Рассказывайте, — сказал Гарденберг.

Манфред Лорд сел в кресло, скрестил ноги.

— Вы хотите услышать всю правду?

— Конечно.

— Ну, как хотите. Видите ли, у меня такая профессия, которая чаще всего позволяет лишь всей правдой зарабатывать по максимуму.

— Рассказывайте, — прервал его Гарденберг.

И Манфред Лорд начал свой рассказ.

То, что он рассказал, во многих пунктах совпадало с правдой. Даже в большинстве пунктов. Манфред Лорд уходил от правды или умалчивал лишь о тех фактах и событиях, которые могли бы как-то ему навредить. Это и понятно. Так поступил бы любой. Но мы сообщили всю правду, ни о чем не умалчивая.

Глава 9

Как рассказывал Манфред Лорд, новогодний вечер прошел очень спокойно. После ужина он и Верена сели перед камином и выпили немного виски. Затем Манфред Лорд сказал:

— Давай теперь, дорогая, поговорим по душам.

— Что ты хочешь этим сказать?

— Мы подали на развод. В январе нас разведут. И ты уйдешь от меня.

— Я и Эвелин.

— Ты и Эвелин, конечно. Прости, что я забыл про ребенка. И куда вы пойдете?

— К Оливеру. Он купит для нас квартиру, ему помогут конкуренты отца.

— Не получится.

— Что значит не получится?

— Он не сможет купить для вас квартиру. Он не получил никакого аванса.

— Но он сказал…

— Он солгал.

— Он не лгал. Я знаю, что ему обещали аванс.

— Эти люди передумали.

— Откуда ты это знаешь?

— В моих руках тридцать процентов их акций. Я… воспрепятствовал тому, чтобы Оливер получил аванс. И не только. Я настоял, чтобы его ни при каких обстоятельствах не брали на работу. Если ты уйдешь от меня, то потеряешь все. У тебя не будет ни гроша. Тебе придется жить в нищете. Конечно, Оливер будет с тобой. Как ты считаешь, дорогая, долго продлится эта великая любовь в нищете?

Верена молчала.

— У меня много связей. Я без проблем смогу и дальше поступать так, что Оливера никто и нигде не примет на работу. И ты будешь разведенной женщиной с внебрачным ребенком и безработным мужем. С молодым мужем, с красивым мужем, должен признать. С мужем, который, конечно, лучше меня.

— Он найдет работу, — сказала Верена.

— Конечно, он сможет асфальтировать дороги, крыть дома, конечно, если он это умеет. Ты сможешь продать свои украшения и шубы. Все же зарабатывать он будет немного. Так как, дорогая, он ничего не умеет из того, за что хорошо платят. Ценность мужчин в глазах женщин отличается от ценности мужчин в глазах мужчин.

— Ты свинья!

— Может быть. Но я люблю тебя. И меня ценят, причем мужчины.

— Несмотря на это, все равно для меня ты свинья.

— Знаешь что, дорогая, давай остановимся на этом и не будем копаться в грязном белье. Ты у нас из хорошей семьи. А в хороших семьях не принято говорить о некоторых вещах.

— Свинья!

— И все же ты хочешь, чтобы я сказал все. У меня хорошее мнение о тебе. Многие, в том числе отец Оливера, считают тебя проституткой, ты от рождения проститутка. Не кричи. Это на самом деле так. Но я лояльно отношусь к проституткам. Иначе бы я на тебе не женился.

— Ты подлец… Ты такой подлец…

— Я, правда, немного выпил. Ты, впрочем, тоже. Ну, будь здорова, моя дорогая.

— Я завтра же утром ухожу от тебя!

— Конечно, не раньше. Во-первых, сейчас ты пьяна. Во-вторых, куда тебе идти? Квартиру тебе еще никто не снял!

— В гостиницу.

— А кто будет платить? А где будет жить Эвелин и на что вы обе будете жить?

— Оливер…

— У Оливера нет ни гроша. Я нашел возможность известить его отца, что он твой любовник. Отец тоже не даст ему денег из-за нашей дружбы. Он мне многим обязан. И, наоборот, если сейчас, на каникулах, Оливер с ним поговорит, то отец…

— Какая же ты свинья!

— Ну зачем же так, дорогая. Ты так долго вращалась в элитном обществе, я уж подумал, ты забыла язык своей семьи.

— Ну, это еще надо посмотреть, чья семья лучше.

— В этом я не сомневаюсь. Прекрасный пример — твой братец.

Теперь они оба были пьяны. Слегка покачиваясь, Манфред Лорд снял со стены венецианское зеркало.

— Что ты делаешь?

— Не могла бы ты сделать мне одолжение? Посмотри на себя в зеркало. — Он поднес зеркало к ее лицу. — Ты красива. Ты изумительно красива. Но ты не заметила, что у тебя уже появились морщины возле глаз. У меня их у самого много. Я уже седой. Я намного старше тебя и не могу быть таким любовником, как Оливер. Но я люблю тебя. Я окружу тебя богатством и роскошью. Я буду это делать до тех пор, пока люблю тебя. Когда я умру, ты получишь фантастическую страховку. Ты живешь в прекрасных домах. Ешь что пожелаешь. Одеваешься как хочешь. Сможешь ли ты позволить себе все это с Оливером? Он намного моложе тебя. Мне твои морщины не мешают. Ему тоже. Пока. А что будет через десять лет? Мне они и через десять лет не будут мешать, а ему?

Верена взглянула в зеркало. Она была пьяна, но не настолько, чтобы не заметить морщины в уголках глаз. Она долго и внимательно рассматривала себя в зеркале.

— Манфред, — сказала Верена, — я боюсь.

— Чего?

— Боюсь, просто боюсь, — отвечала она и продолжала смотреть на себя в зеркало.

— Морщины еще совсем незаметные, но через десять лет… А он такой красивый мальчик! Вполне возможно, что он влюбится в твою дочь.