Любовь срывает маски - [7]

— Ты права, я вообще не должна была бы здесь находиться, — сказала она, даже не пытаясь как-то завуалировать обвинение, звучащее в ее тоне. — Я вообще не должна была покидать Лондон. Тогда я смогла бы находиться возле моего отца, когда он нуждался во мне! Возможно, если бы я была рядом, эти люди не решились бы его убить.

Внезапно появившееся выражение на лице Тамары своей неистовостью напомнило Мэриан мать.

— Солдаты никогда бы не поместили тебя в одну с ним камеру, уверяю тебя! Так же, как они, ни минуты не сомневаясь, арестовали бы и тебя! Ты бы этого хотела? Чтобы тебя истязали? Чтобы силой, под пытками, заставили признаться в преступлении, которого ты не совершала? Возможно, даже умереть вместе с отцом?

Мэриан прекрасно сознавала справедливость и мудрость речей тетки, но все еще не могла простить ей тот способ, который выбрала Тамара, чтобы защитить ее. Девушка молча отвернулась, раздираемая противоречивыми эмоциями.

Тамара тяжело вздохнула, затем заговорила уже более спокойным тоном:

— Я понимаю твои чувства. Но пойми и ты, я не могла позволить тебе сыграть им на руку. Как все юные и пылкие, ты готова была рискнуть жизнью, чтобы поспорить с бурей. Но это было бы бессмысленно.

Мэриан гордо выпрямилась. Она любила свою тетю, но ее раздражало, что Тамара, будучи всего на двенадцать лет ее старше, обращалась с ней как с ребенком.

— Возможно, это не было бы так уж бесполезно, — дрожащим от обиды голосом сказала она. — Отца все уважали. Даже король превозносил его непревзойденные таланты. Я могла бы заставить их увидеть истину.

Горький резкий смех был ответом на ее слова.

— Сейчас время дураков и святых, Мина. А ты — не то и не другое. Ты слишком умна и все отлично понимаешь. Они не стали бы даже слушать тебя.

— Уж лучше бы я сама об этом узнала, а не с твоих слов.

Тамара отвела глаза. Краска вины залила ее лицо.

Мэриан почувствовала раскаяние. Выражение ее лица смягчилось, она схватила руку тетки и поцеловала ее.

— Я понимаю, — тихо сказала она, — ты сделала так, как считала правильным и лучшим для меня.

Это было правдой, и Мэриан знала это. Тамара сделала то, что в той ситуации было единственно верным.

Но вначале девушка совсем так не думала. Когда она проснулась и обнаружила, что находится, по крайней мере, в дне пути от Лондона, в таборе цыган, она пришла в ярость. Но что еще хуже, никакие ее мольбы и уговоры не могли заставить ее тетю переменить решение.

Так было до самого Колчестера, где им пришлось остановиться на два дня. Тогда-то и нагнала их ужасная весть о гибели отца Мэриан. Два страшных дня провела девушка в полном оцепенении. Побороть свою глубокую печаль и отчаяние она смогла, лишь когда перед ней забрезжила новая цель. Прежде всего она решила, что не покинет Англию. В противном случае ей пришлось бы проститься с намерением разыскать убийц своего отца и восстановить его доброе имя. Ибо теперь Мэриан страстно желала только одного — справедливого возмездия.

Итак, она вернулась в Лидгейт. Она надеялась, что найдет здесь убежище и что городские жители не предадут ее. Конечно, она понимала, что они вряд ли проявят слишком уж большое рвение, укрывая ее, но и не выдадут гвардейцам короля. Таким образом, у нее будет время все обдумать и составить план действий.

Тамара не одобряла решения Мэриан расстаться с цыганами и вернуться в Лидгейт. Она спорила с племянницей, пока не охрипла, но в конце концов поняла, что переубедить ее невозможно. Мэриан твердо стояла на своем. Цыгане доехали с ними вместе до Лидгейта, а затем продолжили свой путь во Францию уже одни.

Тамара ворчала всю дорогу до Лидгейта, однако, вопреки ее ожиданиям, они легко нашли место недалеко от города, где и остановились. Мэриан быстро привыкла ночевать в тесном деревянном фургоне и проводить дни, бродя по лесу в поисках хвороста для костра или отправляясь в город на поиски провизии. Девушка очень скоро поняла, как тяжела жизнь ее тети, которой приходилось шить вещи на продажу, чтобы купить еды, и использовать все свое искусство, чтобы в фургоне было чисто и тепло, да еще чтобы не попадаться на глаза солдатам, которые ненавидели цыган.

Понимая, как тяжело достаются Тамаре деньги, Мэриан решила использовать свои знания целительницы, чтобы помочь им продержаться. Она оказалась права, полагая, что жители города не выдадут ее. Кроме того, памятуя о том, как помогала им ее мать, они были рады воспользоваться талантами девушки и охотно доверяли ей лечить их, а также приглашали к роженицам.

И все же Тамара не оставляла надежды в конце концов уговорить свою племянницу уехать из Англии. И даже теперь, когда Мэриан вновь с тоской смотрела на свой старый дом, где она была когда-то так счастлива, Тамара не могла сдержаться, чтобы вновь не заговорить об этом.

— Еще не поздно переменить решение, — начала она, наблюдая за выражением лица племянницы. — Мы смогли бы нагнать остальных и через несколько дней присоединиться к ним во Франции.

Мэриан упрямо покачала головой.

— Я не могу. Карты сданы, и я должна сыграть эту партию до конца.

— Я должна была заставить тебя уехать со всеми во Францию, — проворчала Тамара.