Любовь рождается зимой - [36]
«Святая Мария Богородица!»
«Что ты здесь делаешь», – спросил тихий дрожащий голосок. Он принадлежал маленькой девочке. Младшей сестре, в плаще и оранжевых резиновых сапогах не по размеру. В руке она зажала, головой вниз, пластмассовую куклу без волос.
«У тебя что, нет телевизора дома?» – спросила она.
«Что? Телевизора?»
«Это твой мотоцикл под деревом?»
«Мой что?»
Она повернулась и показала пальцем.
«А, мой мотоцикл – да, он мой».
«Ты не можешь нас покатать?» – спросила она.
«Нас? – спросил Уолтер, затаив дыхание. – Нас?»
Девочка подняла свою куклу.
«Ай, – сказал Уолтер. – Я приглашаю тебя и твою куколку на прогулку».
Глаза девочки расширились от восторга. Она что-то прошептала кукле на ухо.
«Но сначала ты должна мне кое-что рассказать», – добавил Уолтер тихо.
«Хорошо».
«У твоей сестры есть парень в Канаде?»
Девочка снова посмотрела на мотоцикл.
«Эти яйца для нас?»
«Может быть, но сначала ты должна сказать мне, есть ли у твоей сестры парень?»
«Парень?»
«Какой-нибудь ужасный зануда, безуспешно пытавшийся понравиться твоей сестре, даже не подозревая, что он будет недостоин ее даже в самом его чудесном сне. Ты не заметила никого, кто подпадает под это описание?»
«Никого», – сказала она, до конца не уверенная в правильности ответа. Потом голосом, который можно было услышать в доме, она спросила: «Ты влюбился в мою сестру и поэтому принес нам корзину яиц?»
Уолтер на секунду смутился.
«Все не так просто, знаешь, – ты еще слишком мала, чтобы это понять».
«Ты собираешься на ней жениться?»
«Ты это всерьез?» – переспросил Уолтер.
Девочка кивнула.
«Ты думаешь, я ей понравлюсь?»
Она кивнула еще сильнее. «Я думаю, что да».
«Прекрасно для начала! – Уолтер не мог скрыть искренней радости. – Кстати, меня зовут Уолтер».
«А меня – Джейн», – ответила девочка со смущением, свойственным всем детям в разговорах со старшими.
Уолтеру было все равно, что он разговаривал с девочкой восьми или девяти лет. Сквозь холод осенней ночи он слышал, как церковные колокола отмеряли ноты перезвона по городкам и весям, словно семена в поле. Он представил себе серьезное лицо преподобного отца МакКарти, встречающего их у алтаря. Канадская сирота – в белом, словно лебединая королева, в глазах ее – ледники, отражающие его, церковь, прихожан, шелестящий дымок благовоний, головы старух в цветастых шляпах, поникшие, как вчерашние цветы. Он наденет свою мотоциклетную куртку и олимпийскую медаль дяди Ивана.
«Что мне делать, Джейн?»
«На улице немного холодно», – ответила она.
«Так заходи в дом, – сказал Уолтер. – Еще, гляди, простуду подхватишь – не вылечат потом».
Он тут же пожалел о своих словах, вспомнив, что случилось с ее родителями пару месяцев назад.
«Мне очень жаль, что ты потеряла своих родителей».
Джейн усадила куклу на землю.
«Не переживай, Джейн – они на небесах, и когда ты проживешь свою долгую жизнь, заведешь своих детей, ты снова их увидишь, так что не переживай – они не умерли, они просто сейчас не с нами».
Джейн зашла в дом вместе с куклой.
Уолтер услышал скрип задвижки и предположил на секунду, что она расскажет все своему дяде – тогда его присутствие обнаружится и ему придется объяснять, чтó он здесь делает.
Он представил себе, как ее дядя выходит на крыльцо в черных сапогах. На его добром лице отражается презрение. Джейн показывает на сгорающий от стыда, вспотевший комок мальчишеских нервов в кустах под окном. А за ними и его возлюбленная – исполненная смущения и отвращения, изучающая его издали, с накинутыми на плечи, словно два сложенных черных крыла, концами шали.
Что ему останется сказать? К следующему воскресенью весь городок будет знать его как любителя подглядывать.
Но любовь нельзя объяснить, подумал про себя Уолтер, и с неунывающим тщеславием молодости он поверил в глубине своего юного сердца, что этих трех слов будет достаточно для защиты перед молвой.
«Любовь объяснить нельзя, – сказал он вслух. – Этим ее можно только убить».
Не осмеливаясь снова заглянуть в окно, Уолтер решил, что уйдет, но позволит себе вернуться. Он обронит одну из своих перчаток на крыльце, куда поставит корзину с яйцами – тогда ему придется за ней вернуться. Он уже вставал, когда снова скрипнул запор.
Его сердце каменным шаром скатилось в низ живота.
«Я одна», – прошептала Джейн. Она всучила Уолтеру чашку чуть теплого чая.
«Господи Иисусе, – сказал Уолтер, глотая чай большими глотками. – Ты просто звездочка, Джейн, но напугала ты меня чертовски сильно».
А в доме дядя Попси безуспешно пытался отыскать чай, который он оставил на столе в комнате минуту назад.
Когда Уолтер выпил чай, Джейн указала в ночную темноту за коттеджем.
«Теперь мы должны пойти к морю», – сказала она, и Уолтер заметил, что в одной из ее маленьких ручонок висели два красных ведерка, которыми дети строят замки на песке.
«К морю? Зачем, Джейн?» – спросил Уолтер.
«Затем», – ответила она. «Одну меня не отпускают».
«Но ты меня совсем не знаешь».
«Конечно, знаю», – решительно сказала Джейн.
Уолтер вздохнул: «Ты хочешь пойти туда прямо сейчас?»
Джейн кивнула.
«В темноте?»
Джейн снова кивнула. «Прямо сейчас и надо», – сказала она и махнула рукой на луну.
Афины издавна слыли местом, куда стекаются одиночки. Ребекка, Джордж и Генри встретились в Афинах. Их эмоциональная связь – то ли дружба, то ли роман – стала отправной точкой для истории. Истории о жарком городе и неумелых попытках обрести себя, о внутренней красоте и о пронзительных воспоминаниях, берущих начало еще в детстве. Отчасти – но только отчасти! – о любви. Потому что она была, конечно. Но все прекрасное началось потом.
Любовь удивительна во всех своих проявлениях — к детям и родителям, супругам и друзьям, к тайным и недостижимым увлечениям. В книге Саймона Ван Боя «Тайная жизнь влюбленных» очень тонко и порой с неожиданной стороны исследуется это многогранное чувство. Сборник включает в себя лучшие рассказы автора, за которые он был удостоен престижной премии «Frank O'Connor International Short Story Award». «Маленькие птички», «Мир смеется цветами», «Портрет художницы, погибшей во время землетрясения» и другие истории — это настоящий манифест любви и дань уважения людям, которые, несмотря на жизненные потрясения, сохранили мир в душе и способны находить поэзию и красоту даже в обыденности.
Случайная встреча во Франции молодого немецкого дезертира, единственного выжившего в своем подразделении, и сбитого американского летчика свела воедино несколько судеб (и даже поколений). Наши жизни подчас переплетены самым невероятным образом. Все мы связаны между собой призрачными нитями, но не каждому выпадает шанс это прочувствовать. Как же очнуться от всеобщей иллюзии разобщенности? Кто сможет нам в этом помочь?
Книга «Естественная история воображаемого» впервые знакомит русскоязычного читателя с творчеством французского литератора и художника Пьера Бетанкура (1917–2006). Здесь собраны написанные им вдогон Плинию, Свифту, Мишо и другим разрозненные тексты, связанные своей тематикой — путешествия по иным, гротескно-фантастическим мирам с акцентом на тамошние нравы.
Роман «Безумие Дэниела О'Холигена» впервые знакомит русскоязычную аудиторию с творчеством австралийского писателя Питера Уэйра. Гротеск на грани абсурда увлекает читателя в особый, одновременно завораживающий и отталкивающий, мир.
Эта история с нотками доброго юмора и намеком на волшебство написана от лица десятиклассника. Коле шестнадцать и это его последние школьные каникулы. Пора взрослеть, стать серьезнее, найти работу на лето и научиться, наконец, отличать фантазии от реальной жизни. С последним пунктом сложнее всего. Лучший друг со своими вечными выдумками не дает заскучать. И главное: нужно понять, откуда взялась эта несносная Машенька с леденцами на липкой ладошке и сладким запахом духов.
Каждый аромат рассказывает историю. Порой мы слышим то, что хотел донести парфюмер, создавая свое творение. Бывает, аромат нашептывает тайные желания и мечты. А иногда отражение нашей души предстает перед нами, и мы по-настоящему начинаем понимать себя самих. Носите ароматы, слушайте их и ищите самый заветный, который дарит крылья и делает счастливым.
Россия и Германия. Наверное, нет двух других стран, которые имели бы такие глубокие и трагические связи. Русские немцы – люди промежутка, больше не свои там, на родине, и чужие здесь, в России. Две мировые войны. Две самые страшные диктатуры в истории человечества: Сталин и Гитлер. Образ врага с Востока и образ врага с Запада. И между жерновами истории, между двумя тоталитарными режимами, вынуждавшими людей уничтожать собственное прошлое, принимать отчеканенные государством политически верные идентичности, – история одной семьи, чей предок прибыл в Россию из Германии как апостол гомеопатии, оставив своим потомкам зыбкий мир на стыке культур.
Знаменитый актер утрачивает ощущение собственного Я и начинает изображать себя самого на конкурсе двойников. Бразильский автор душеспасительных книг начинает сомневаться во всем, что он написал. Мелкий начальник заводит любовницу и начинает вести двойную жизнь, все больше и больше запутываясь в собственной лжи. Офисный работник мечтает попасть в книжку писателя Лео Рихтера. А Лео Рихтер сочиняет историю о своей возлюбленной. Эта книга – о двойниках, о тенях и отражениях, о зыбкости реальности, могуществе случая и переплетении всего сущего.