Любовь под дождем - [31]
Им подали чай.
— Тебя призывали в армию? — спросила Алият.
— Нет. Я почти слеп на левый глаз.
— У тебя болели глаза?
— Это случилось в тюрьме.
Алият помрачнела, но Хамед поспешил рассеять ее грусть.
— Я и одним глазом могу любоваться тобой!
— Но ты же не имел к коммунистам никакого отношения!
— Зато когда меня выпустили из тюрьмы, уже никто не сомневался, что уж теперь-то я действительно стал коммунистом!
Они рассмеялись. Как бы невзначай Хамед спросил:
— Ты куда предпочитаешь пойти: в кино или на танцы?
— Только не сегодня. Не сердись, хорошо?
XXXIV
Хусни Хигази не ждал этой гостьи. Он даже онемел от удивления. Но тотчас опомнился, заключил ее в объятья и повел в гостиную, приговаривая на ходу:
— Дорогая Самра Вагди! Как я счастлив, что снова вижу тебя!
Она выключила радио и насмешливо спросила:
— Слушал последние известия о воздушных налетах? Лучше приготовь мне твой знаменитый коктейль!
Он направился к бару, шутливо ее упрекнув:
— Наконец-то ты пришла ко мне одна!
— Не обольщайся. Я пришла не ради твоих прекрасных глаз, а по делу, — спокойно ответила Самра, беря у него бокал.
Она была среднего роста и гибка, как цирковая акробатка. Бело-розовое лицо еще сохраняло следы былой тонкой красоты, но правая щека казалась чуть воспаленной, в уголках рта собрались морщинки. Она сидела закинув ногу на ногу. Хусни стоял перед ней в почтительной позе.
— Я всегда бываю рад твоему приходу, Самра!
— Не лги. Ты радуешься птичкам, которых я с собой привожу.
— Но ты же знаешь, как глубоко я тебя уважаю.
— Нужно мне твое уважение!
— Подлинные чувства проявляются в трудные минуты жизни.
— Не напоминай мне о том, чего я не люблю вспоминать!
— Мы живем в век корысти! А ты можешь зарабатывать многие тысячи фунтов, но предпочитаешь щедро дарить удовольствия. Ты словно с луны свалилась.
— У меня собственный магазин, и я богата, — усмехнулась Самра.
— У тебя было много возможностей, которыми ты не разу не воспользовалась! Если бы ты захотела, то могла бы стать куда богаче.
Самра подошла к бару, наполнила свой бокал и опять села в кресло.
— Послушай, мой милый старый сластолюбец. Я пришла к тебе по делу.
— Все, что в моих силах! Может, хочешь посмотреть новый фильм?
— Мне нужна Алият, — спокойно сказала Самра, глядя прямо в глаза Хусни.
Он сделал вид, будто не может вспомнить, о ком идет речь. Но Самра не стала ждать.
— Та Алият, которой я по твоей просьбе помогла сделать аборт.
— А-а, эта Алият… Но я ее почти не знаю. Если она как-нибудь ко мне заглянет, я передам ей твою просьбу. Но может быть, ты объяснишь, зачем она тебе нужна?
— Ну скажем, я в нее влюбилась, — отрезала Самра.
— И рассчитываешь на взаимность? — не удержался Хусни.
— Все может быть.
— А нет у тебя новых девушек?..
— Хватит с тебя, старый развратник!
— Извини, дорогая, но ведь она была у тебя в руках.
— Как-то раз зашла в магазин, поблагодарить, и больше я ее не видела…
— Наверное, прячется от тебя.
— Как мне с ней связаться?
— Но я же сказал: если она придет ко мне, я передам, что ты хочешь ее видеть.
— Вот и вся твоя помощь?! — сердито воскликнула Самра. — Черствый эгоист! Ты привык брать, ничего не давая взамен! Ты не помнишь добра!
— А я-то хотел сосватать тебе хорошего человека.
— Ненавижу мужчин. Таких услуг мне не требуется.
Хусни Хигази задумался.
— Я знаю только, что она служит в министерстве социального обеспечения. Но понятия не имею, ни в каком отделе, ни где находится это министерство. Обычно новости о ней я узнаю от ее отца, официанта в кафе «Аль-Инширах» на улице шейха Камра.
— Я буду ждать твоего звонка, — закончила разговор Самра.
Они пристально посмотрели друг на друга. Улыбаясь во весь рот, Хусни Хигази сказал:
— Допей бокал, дорогая!
XXXV
Марзук Анвар все чаще и острее чувствовал, что его жизненный небосклон заволакивают черные тучи. Надер внутренне соглашалась с ним, хотя тщательно это скрывала. Ничто не утешало Марзука — ни любовь жены, ни комфорт, которым он был окружен. Чем нежнее была Надер, тем сдержаннее становился он, тем больше замыкался в себе. Понимая, что бесконечно так продолжаться не может, Марзук решил серьезно поговорить с женой.
— Сезон заключения контрактов кончается, а ты еще ни одного не подписала!
— Отдохну год! — небрежно бросила Надер.
— Так дальше жить нельзя!
— Почему? — возразила Надер.
«Нет, это не любовь, а борьба! Никто не сможет убедить меня, что любовь не используется как средство в жестокой борьбе за существование. Той, которая меня любила, больше нет», — угрюмо подумал Марзук. Он вновь попытался убедить жену:
— Откладывать решение больше нельзя. Ведь нам не на что будет жить.
— Ты слишком все усложняешь. Жизнь куда проще, чем ты думаешь.
— Прошу тебя больше не отказываться от контрактов.
— Даже если мне предложит сниматься Ахмед Радван?
— Даже тогда.
— Но я все равно потребую…
— Не нужно! — с горечью сказал Марзук.
— Ты согласишься на вторую роль?
— Лучше я поищу места.
— Выбрось это из головы!
— Все наладится, если ты будешь работать в своей области, а я займусь своим делом.
Надер нежно обняла мужа.
— Сейчас не время для нежностей, — сердито сказал Марзук.
— Я люблю тебя!
Он прикоснулся губами к ее щеке.
В сборник известного египетского прозаика, классика арабской литературы, лауреата Нобелевской премии 1988 года вошли впервые публикуемые на русском языке романы «Предания нашей улицы» и «»Путь», а также уже известный советскому читателю роман «»Вор и собаки», в которых писатель исследует этапы духовной истории человечества, пытаясь определить, что означал каждый из них для спасения людей от социальной несправедливости и политической тирании.
В III тысячелетии до Рождества Христова в стране, названной греками Дар Нила и оставившей потомкам величественные памятники и сказочные сокровища, царил легендарный Хуфу. Человек, решивший жестоко изменить волю самого Амона-Ра, правитель, который подарил миру самое первое и монументальное из всех чудес света. История жизни этого загадочного владыки до сих пор будоражит умы людей, как волновала человечество на заре цивилизации, в те времена, когда любовь, высокие амбиции, войны и предательство являлись характерными чертами той вселенной, которую создали люди ради поклонения своим богам…Впервые издано на арабском языке в 1939 году под заглавием «Abath al-aqdar».
«Пансионат «Мирамар» был опубликован в 1967. Роман повествует об отношении различных слоев египетского общества к революции, к социальным преобразованиям, происходившим в стране в начале 60-х годов, обнажены противоречия общественно-политической жизни Египта того периода.Действие романа развертывается в когда-то очень богатом и фешенебельном, а ныне пришедшем в запустение и упадок пансионате со звучным испанским названием «Мирамар». Этот пансионат играет в романе роль современного Ноева ковчега, в котором находят прибежище герои произведения — люди разных судеб и убеждений, представляющие различные слои современного египетского общества.
Пережив несчастную любовь, несправедливость и предательство на Родине, Ибн Фаттума отправляется в далекое странствие в поисках истины и счастья. Завораживающий сюжет увлекает читателя в удивительные края. Но найдет ли герой свою мечту — волшебную страну совершенства Габаль?Роман нобелевского лауреата — египетского писателя Нагиба Махфуза — уникальный рассказ наблюдательного путешественника, потрясающий опыт познания мира…
Роман известного египетского писателя композиционно представляет собой серию портретов современников автора — людей, принадлежащих к различным слоям египетского общества: журналистов, ученых, политиков, коммерсантов.Короткие и на первый взгляд почти не связанные друг с другом биографии, как большое зеркало, искусно склеенное из осколков, отражают духовную жизнь Египта на протяжении целой эпохи — с окончания первой мировой войны до наших дней.
В сборник известного египетского прозаика, классика арабской литературы, лауреата Нобелевской премии 1988 года вошли впервые публикуемые на русском языке романы «Предания нашей улицы» и «Путь», а также уже известный советскому читателю роман «Вор и собаки», в которых писатель исследует этапы духовной истории человечества, пытаясь определить, что означал каждый из них для спасения людей от социальной несправедливости и политической тирании.
Карой Пап (1897–1945?), единственный венгерский писателей еврейского происхождения, который приобрел известность между двумя мировыми войнами, посвятил основную часть своего творчества проблемам еврейства. Роман «Азарел», самая большая удача писателя, — это трагическая история еврейского ребенка, рассказанная от его имени. Младенцем отданный фанатически религиозному деду, он затем возвращается во внешне благополучную семью отца, местного раввина, где терзается недостатком любви, внимания, нежности и оказывается на грани тяжелого душевного заболевания…
Вы служили в армии? А зря. Советский Союз, Одесский военный округ, стройбат. Стройбат в середине 80-х, когда студенты были смешаны с ранее судимыми в одной кастрюле, где кипели интриги и противоречия, где страшное оттенялось смешным, а тоска — удачей. Это не сборник баек и анекдотов. Описанное не выдумка, при всей невероятности многих событий в действительности всё так и было. Действие не ограничивается армейскими годами, книга полна зарисовок времени, когда молодость совпала с закатом эпохи. Содержит нецензурную брань.
В «Рассказах с того света» (1995) американской писательницы Эстер М. Бронер сталкиваются взгляды разных поколений — дочери, современной интеллектуалки, и матери, бежавшей от погромов из России в Америку, которым трудно понять друг друга. После смерти матери дочь держит траур, ведет уже мысленные разговоры с матерью, и к концу траура ей со щемящим чувством невозвратной потери удается лучше понять мать и ее поколение.
Книгу вроде положено предварять аннотацией, в которой излагается суть содержимого книги, концепция автора. Но этим самым предварением навязывается некий угол восприятия, даются установки. Автор против этого. Если придёт желание и любопытство, откройте книгу, как лавку, в которой на рядах расставлен разный товар. Можете выбрать по вкусу или взять всё.
Телеграмма Про эту книгу Свет без огня Гривенник Плотник Без промаху Каменная печать Воздушный шар Ледоколы Паровозы Микроруки Колизей и зоопарк Тигр на снегу Что, если бы В зоологическом саду У звериных клеток Звери-новоселы Ответ писателя Бориса Житкова Вите Дейкину Правда ли? Ответ писателя Моя надежда.
«Наташа и другие рассказы» — первая книга писателя и режиссера Д. Безмозгиса (1973), иммигрировавшего в возрасте шести лет с семьей из Риги в Канаду, была названа лучшей первой книгой, одной из двадцати пяти лучших книг года и т. д. А по списку «Нью-Йоркера» 2010 года Безмозгис вошел в двадцатку лучших писателей до сорока лет. Критики увидели в Безмозгисе наследника Бабеля, Филипа Рота и Бернарда Маламуда. В этом небольшом сборнике, рассказывающем о том, как нелегко было советским евреям приспосабливаться к жизни в такой непохожей на СССР стране, драма и даже трагедия — в духе его предшественников — соседствуют с комедией.