Любовь под дождем - [19]
Поежившись от вечерней прохлады, Надер спросила:
— Твоя невеста тоже актриса?
— Мы вместе учились в университете. Сейчас она служит в министерстве социального обеспечения.
— Ну, чтобы быть счастливой с тобой, ей понадобится мудрость Сократа.
— К чему преувеличивать?
Надер встала и прошлась по дорожке. Она скрылась в тени, затем вернулась к скамейке и предложила:
— А не создать ли нам собственную фирму?
— Как фирму?
— Не в коммерческом смысле, разумеется. Но мы могли бы стать постоянными партнерами, создать дуэт, которому гарантирован успех.
— Устаз Ахмед уже намекал на что-то подобное. Я был бы счастлив…
— Тем более нам следует подумать о творческом союзе.
— Я со своей стороны готов сделать все!
— Я вполне доверяю своему учителю Ахмеду. Он нам поможет.
Надер бросила Марзуку гвоздику, которую вертела в руках, и ушла. Ее предложение заронило в душу Марзука радужные надежды. Счастье само шло ему в руки. Но тут он вспомнил про Алият, и его охватил стыд. А как же она?
XVIII
Хусни Хигази был настроен решительно. Стоя посреди комнаты, он похотливо рассматривал Мону Захран. Она закрыла глаза, делая вид, что ничего не замечает. Сейчас даже это было для нее неважно. Мона свернулась в кресле и как будто задремала.
А Хусни вспомнил, как эта девушка категорически отвергла его ухаживания. Она признавала лишь любовь, искреннюю, неподдельную. Она впервые пришла к нему вместе с Алият и Санией, когда была еще студенткой. Просто из любопытства. Он вспомнил, какое впечатление произвели на нее его порнографические фильмы. Но и они ему не помогли. Она соглашалась только на дружбу — ему было нужно совсем другое.
— Я пригласил тебя потому, что, по-моему, сейчас ты переживаешь трудное время и нуждаешься в дружеской поддержке, — говорил Хусни.
Мона постаралась изобразить благодарную улыбку.
— Я уже приглашал тебя, но ты не захотела…
— У меня было слишком тяжело на душе.
Он наклонился над девушкой и начал вкрадчиво ее успокаивать:
— Уповай на волю божью! Да и Хасан Хамуда — прекрасный адвокат, он спасет твоего брата от петли.
— Но десять лет тюрьмы! На что ему тогда рассчитывать? — горестно возразила Мона.
— Судьи милостивее судьбы!
— По-настоящему судить надо меня! — нервно бросила девушка.
— Но что ты могла сделать?
— Все равно я считаю себя виноватой в том, что произошло.
Хусни поднес бокал к губам и кивнул на тот, который стоял на подлокотнике кресла Моны, приглашая ее выпить с ним. Он отошел к бару и снова заговорил:
— Вспомни, сколько вокруг нас бед, страданий и несчастий, и тебе станет легче переносить свое горе.
— Не думаю…
— Ты что же, собираешься сокрушаться всю жизнь?
— Я не сокрушаюсь. Просто у меня пропал вкус к жизни.
— На меня тоже иногда нападает тоска! И знаешь, о чем я в таких случаях думаю? О тысячах убитых людей, о неприятных неожиданностях, которыми чреват завтрашний день. И моя печаль рассеивается. Что она по сравнению с горестями миллионов людей во всем мире?
Мона неопределенно пожала плечами.
— Студенческие волнения, дорогая, потрясли меня до глубины души. Но о чем я думаю, вспоминая эти события? О том, что в любое мгновение мы можем оказаться похороненными под обломками.
— А по-моему, намного страшнее другое: мы ведь практически живем, как попрошайки!
Хусни громко рассмеялся.
— Сильно сказано! Но, пожалуй, верно.
— Что тебя так развеселило?
— Поверь, после пятого июня я ни разу не смеялся от души! А сейчас… Разве я смеюсь? Просто нервы пошаливают.
— И как только люди могут оставаться спокойными в такое время?
— А они надевают очки истории, и им кажется, что настоящее ничем не отличается от прошлого.
— Но разве в такие очки не видны тысячи и тысячи жертв?
— Нет, зато в эти очки видны куда более страшные вещи!
— Ты говоришь серьезно?
— Какие сейчас могут быть шутки?
— Ну и как ты поступаешь?
— Я не принадлежу к творцам истории, не обладаю острым зрением. Глаза мои полны скорби, их туманит пелена обреченности.
Хусни вновь наполнил бокалы. Мона взяла свой и отпила половину.
— Помочь тебе могут три бокала, не меньше, — заметил Хусни. — Пей, это ведь лекарство.
Впервые за все время их разговора Мона улыбнулась.
— А как обстоит дело с патриотизмом моего любезного хозяина? Он свой патриотический долг выполнил?
— В моем возрасте уже хорошо, если хватает сил держать в руках кинокамеру и ездить на фронт снимать. Так я исполняю свой долг перед родиной! — возразил Хусни и выпил свой бокал.
— А с фронта ты возвращаешься в эту сказочную обитель?
— Здесь я могу стряхнуть с себя тоску, насладиться отдыхом.
— Поистине пожилой возраст — самый приятный!
— Нет страны несчастней той, где завидуют людям преклонных лет!
Они пристально посмотрели в глаза друг другу.
— Я позвал тебя, чтобы показать…
— Устаз Хасан Хамуда сделал мне предложение, — перебила Мона.
Ее слова поразили Хусни Хигази как гром. Он совсем опешил, но потом воскликнул:
— Но ведь он мой ровесник!
— Ему всего сорок, — возразила Мона.
— Готов держать пари, что ты согласишься!
— Ты так думаешь?
— Или все это в пику мне? А ведь я тебя так люблю! Но помни, такое замужество не принесет тебе ничего, кроме разочарования.
— Вот и Салем Али женится, — с горечью сказала Мона.
В сборник известного египетского прозаика, классика арабской литературы, лауреата Нобелевской премии 1988 года вошли впервые публикуемые на русском языке романы «Предания нашей улицы» и «»Путь», а также уже известный советскому читателю роман «»Вор и собаки», в которых писатель исследует этапы духовной истории человечества, пытаясь определить, что означал каждый из них для спасения людей от социальной несправедливости и политической тирании.
В III тысячелетии до Рождества Христова в стране, названной греками Дар Нила и оставившей потомкам величественные памятники и сказочные сокровища, царил легендарный Хуфу. Человек, решивший жестоко изменить волю самого Амона-Ра, правитель, который подарил миру самое первое и монументальное из всех чудес света. История жизни этого загадочного владыки до сих пор будоражит умы людей, как волновала человечество на заре цивилизации, в те времена, когда любовь, высокие амбиции, войны и предательство являлись характерными чертами той вселенной, которую создали люди ради поклонения своим богам…Впервые издано на арабском языке в 1939 году под заглавием «Abath al-aqdar».
«Пансионат «Мирамар» был опубликован в 1967. Роман повествует об отношении различных слоев египетского общества к революции, к социальным преобразованиям, происходившим в стране в начале 60-х годов, обнажены противоречия общественно-политической жизни Египта того периода.Действие романа развертывается в когда-то очень богатом и фешенебельном, а ныне пришедшем в запустение и упадок пансионате со звучным испанским названием «Мирамар». Этот пансионат играет в романе роль современного Ноева ковчега, в котором находят прибежище герои произведения — люди разных судеб и убеждений, представляющие различные слои современного египетского общества.
Пережив несчастную любовь, несправедливость и предательство на Родине, Ибн Фаттума отправляется в далекое странствие в поисках истины и счастья. Завораживающий сюжет увлекает читателя в удивительные края. Но найдет ли герой свою мечту — волшебную страну совершенства Габаль?Роман нобелевского лауреата — египетского писателя Нагиба Махфуза — уникальный рассказ наблюдательного путешественника, потрясающий опыт познания мира…
Роман известного египетского писателя композиционно представляет собой серию портретов современников автора — людей, принадлежащих к различным слоям египетского общества: журналистов, ученых, политиков, коммерсантов.Короткие и на первый взгляд почти не связанные друг с другом биографии, как большое зеркало, искусно склеенное из осколков, отражают духовную жизнь Египта на протяжении целой эпохи — с окончания первой мировой войны до наших дней.
В сборник известного египетского прозаика, классика арабской литературы, лауреата Нобелевской премии 1988 года вошли впервые публикуемые на русском языке романы «Предания нашей улицы» и «Путь», а также уже известный советскому читателю роман «Вор и собаки», в которых писатель исследует этапы духовной истории человечества, пытаясь определить, что означал каждый из них для спасения людей от социальной несправедливости и политической тирании.
Любовь, похожая на сон. Всем, кто не верит в реальность нашего мира, посвящается…
По некоторым отзывам, текст обладает медитативным, «замедляющим» воздействием и может заменить йога-нидру. На работе читать с осторожностью!
Карой Пап (1897–1945?), единственный венгерский писателей еврейского происхождения, который приобрел известность между двумя мировыми войнами, посвятил основную часть своего творчества проблемам еврейства. Роман «Азарел», самая большая удача писателя, — это трагическая история еврейского ребенка, рассказанная от его имени. Младенцем отданный фанатически религиозному деду, он затем возвращается во внешне благополучную семью отца, местного раввина, где терзается недостатком любви, внимания, нежности и оказывается на грани тяжелого душевного заболевания…
Вы служили в армии? А зря. Советский Союз, Одесский военный округ, стройбат. Стройбат в середине 80-х, когда студенты были смешаны с ранее судимыми в одной кастрюле, где кипели интриги и противоречия, где страшное оттенялось смешным, а тоска — удачей. Это не сборник баек и анекдотов. Описанное не выдумка, при всей невероятности многих событий в действительности всё так и было. Действие не ограничивается армейскими годами, книга полна зарисовок времени, когда молодость совпала с закатом эпохи. Содержит нецензурную брань.
В «Рассказах с того света» (1995) американской писательницы Эстер М. Бронер сталкиваются взгляды разных поколений — дочери, современной интеллектуалки, и матери, бежавшей от погромов из России в Америку, которым трудно понять друг друга. После смерти матери дочь держит траур, ведет уже мысленные разговоры с матерью, и к концу траура ей со щемящим чувством невозвратной потери удается лучше понять мать и ее поколение.
Книгу вроде положено предварять аннотацией, в которой излагается суть содержимого книги, концепция автора. Но этим самым предварением навязывается некий угол восприятия, даются установки. Автор против этого. Если придёт желание и любопытство, откройте книгу, как лавку, в которой на рядах расставлен разный товар. Можете выбрать по вкусу или взять всё.