Любовь по расписанию - [2]

Едва он успел об этом подумать, как в кармане у него завибрировал мобильный телефон. Ошеломленный, он закрыл холодильник, достал телефон и, увидев на экране имя Якоба Френкеля, почувствовал облегчение и некоторое сожаление.

– Ласло? Я подумал, что ты уже встал, и решил позвонить тебе, чтобы напомнить, что сегодня к нам приезжает важный гость.

Ласло покачал головой. Позвонить, чтобы о чем-то ему напомнить, вполне в духе Якоба. Поверенный семьи де Жадань хороший человек, но Ласло все равно держал с ним ухо востро, как и с другими чужаками. История, которая произошла с ним семь лет назад, послужила ему хорошим уроком.

– Я знаю, вы мне не поверите, Якоб, но я помню, что должно произойти сегодня.

Френкель нервно рассмеялся:

– Отлично. Я уже отдал распоряжения шоферу. Было бы здорово, если бы ты был дома и поприветствовал гостя.

– Разумеется, я это сделаю, – перебил его Ласло, Поняв, что это прозвучало грубо, он добавил: – Я хочу его поприветствовать. Если я могу сделать что-то еще, дайте мне знать.

– Конечно. Но я уверен, что в этом не будет необходимости, – поспешно ответил Якоб, который, очевидно, желал как можно скорее закончить разговор.

Большую часть своей жизни Ласло считал хобби Яноша скучным и бессмысленным занятием, но смерть бабушки заставила его поменять свое мнение.

После ее смерти жизнь в замке стала унылой и безрадостной. Янош был безутешен. Потеря жены стала для него таким тяжелым потрясением, что он надолго впал в депрессию. Недели складывались в месяцы, месяцы – в годы. Ласло был в отчаянии. Ему казалось, что его дедушке уже ничто не сможет помочь, но, к счастью, он ошибся. Неожиданно Янош стал почти таким же, как прежде. Причина улучшения тоже была неожиданной. Однажды он нашел их с Аннушкой письма, адресованные друг другу, которые напомнили ему об их общей страсти к искусству.

Тогда Ласло осторожно предложил дедушке вернуться к его старому хобби. Янош, к его удивлению, вновь начал проявлять интерес к своей коллекции и вышел из состояния апатии. После этого он неожиданно заявил, что хочет составить каталог своей внушительной коллекции и пригласил в Кастели Олмеши Эдмунда Сеймура, владельца крупной аукционной фирмы в Лондоне.

Ласло поморщился. Благополучие дедушки было для него превыше всего, но как ему привыкнуть к присутствию в доме постороннего человека?

Голос Якоба нарушил ход его мыслей.

– Я знаю, как ты не любишь чужаков. – Поверенный неловко прокашлялся. – Я бы хотел узнать, как ты…

– В замке более тридцати комнат, Якоб, – перебил его Ласло, – так что одного-единственного гостя я как-нибудь потерплю.

Внезапно он почувствовал неприязнь к самому себе. Сеймур может остаться хоть на год, если это сделает его дедушку счастливым. Да и что такое несколько недель? После смерти Аннушки время перестало иметь значение. Ничто теперь не было важно, кроме здоровья дедушки.

– Я справлюсь, – повторил он.

– Конечно, справишься. – Якоб Френкель нервно рассмеялся. – Возможно, тебе даже понравится. Вчера Янош сказал мне, что визит Сеймура – это подходящая возможность пригласить соседей на ужин. Сеченьи приятные люди. Их дочь примерно твоего возраста.

Внезапно просторная светлая комната показалась Ласло холодной и мрачной, как могила. Его сердце учащенно забилось, пальцы крепко вцепились в телефон.

Сделав глубокий вдох, чтобы успокоиться, он ответил:

– Я об этом подумаю. Хотя вполне возможно, что наш гость предпочитает картины людям.

Ласло знал, чего на самом деле хочет его дедушка. Янош втайне мечтает о том, чтобы его единственный внук нашел свою вторую половинку и женился. Янош был сорок лет счастлив в браке и думает, что это не редкость.

Ласло сжал руки в кулаки. Если бы он мог жениться на такой милой девушке, как Агнеш Сеченьи, это порадовало бы Яноша больше, чем профессионально составленный каталог его коллекции.

Но этого не произойдет никогда. У Ласло есть секрет, и, как бы ни старался Янош, ему не удастся найти жену для своего внука.

– Ты внимательно прочитала мои записи, Пруденс?

Убрав за ухо прядь волос, Пруденс Эллиот глубоко вдохнула и мысленно сосчитала до десяти. Ее самолет приземлился в Венгрии всего час назад, но дядя Эдмунд звонил ей уже в третий раз – проверял ее.

– Не подумай, что я тебе не доверяю, но мне бы очень хотелось быть сейчас там с тобой, – продолжил Эдмунд. – Ты меня понимаешь?

Разумеется, она понимала. Ее дядя создал на пустом месте аукционную фирму. Сегодняшний день, безусловно, должен был стать самым важным в его карьере. Каталогизация легендарной коллекции венгерского миллиардера-отшельника Яноша Олмеши де Жадань – уникальная возможность применить накопленные знания и опыт.

Пруденс помнила радостное волнение и страх, появившиеся на лице Эдмунда, когда его пригласили в замок мистера де Жадань в Венгрии.

– Это же современный Медичи, Пруденс, – сказал он ей тогда. – Никто не может точно сказать, какие именно предметы находятся в его коллекции, но говорят, что ее стоимость превышает миллиард долларов.

Это Эдмунд с его тридцатилетним опытом должен был сидеть в шикарном лимузине мистера де Жадань, а не она. Кроме рекомендаций дяди, у нее почти ничего нет. Но Эдмунд сейчас восстанавливается дома после тяжелого приступа астмы. Врачи запретили ему вставать с постели.