Любовь по расчету - [28]

— Я хотела прогуляться немного, — с беззаботным видом сказала Элинор. — Побывать в некоторых магазинах…

— Без гувернантки — ни в коем случае, — отрезала леди Грейсбурн. — А ее сейчас рядом нет.

— Если бы только я мог предложить леди Элинор свои услуги, — быстро сказал Джордж.

Леди Грейсбурн нехотя согласилась и поблагодарила его за любезность. В тот момент она думала лишь о Дианте. Через мгновенье они уже были в экипаже на пути ко дворцу.

Дианта по достоинству оценила уловку кузины, но вскоре все ее мысли были обращены к церемонии представления молодоженов королевскому семейству.

Надежды Рекса оправдались. Принц-регент на приеме отсутствовал, и все прошло великолепно: Дианту представили королеве Шарлотте, простой в обращении и в то же время величественной, и ее дочерям, принцессам Элизабет и Амелии, в беседе с которыми она и скоротала вечер.

Надо сказать, с этого дня положение Дианты Чартридж в свете заметно изменилось, и в лучшую сторону. Каминная полка была просто завалена приглашениями, а на одном из балов, устроенных графиней Ливен, Дианта, наконец, познакомилась с регентом — полным, напыщенным мужчиной в скрипящем корсете, от которого невыносимо несло одеколоном. Он флиртовал направо и налево как юноша, однако после того, как ему представили Дианту, остаток вечера он провел с ней, не замечая никого вокруг.

— Мадам, это неприлично! — заявил Рекс, когда они возвращались домой. — Вы танцевали с принцем-регентом трижды!

В темноте экипажа Дианта различила задорные огоньки в глазах супруга.

— Ну как же я могла отказать его высочеству? — усмехнулась она. — Хотя, по правде говоря, я думала вовсе не о его обаянии. Я чуть не потеряла сознание от запаха его духов!

— Мне следовало вас защитить?

— Ничего подобного! — с негодованием ответила Дианта. — Я сама могу за себя постоять.

— Вполне вероятно, — с усмешкой окинув взглядом супругу, сказал Рекс.

Дневник молодой леди довольно быстро заполнялся записями. Балы, рауты, приемы — на заботу о благоустройстве поместья времени у нее катастрофически не хватало. Развлечениям не было видно ни конца ни края. Теперь уже она сопровождала Элинор на балы, которые проводились в Олмаке и в домах знакомых. Внимание леди Грейсбурн сейчас было сосредоточено на младшем сыне — ребенке довольно болезненном, а потому она с радостью переложила все заботы о дочери на плечи Дианты. Лорд Чартридж под предлогом встречи с друзьями избегал шумных мероприятий с танцами, и проводил массу времени в салоне Криббс и на спортивных соревнованиях. Майор Лизем, напротив, потерял всякий интерес к подобным развлечениям и при всяком удобном случае сопровождал дам.

Дианта была уверена, что ее замужество — самый лучший удел, который только может выпасть женщине, а Рекса считала наилучшим супругом. Он вел себя с ней исключительно учтиво, иногда веселил забавными историями, но никогда не делал глупостей, свойственных влюбленным мужчинам. Даже в постели он всегда оставался джентльменом. Итак, муж приходил к Дианте с улыбкой на устах, задувал свечу и нежно заключал ее в свои объятья. Затем они словно проваливались в другой мир, в котором на мужские ласки она отвечала страстно и получала от этого море удовольствия. Но вскоре он покидал ее. Они никогда не засыпали, обнявшись, и даже не говорили о чувствах, испытываемых ими друг к другу.

Иногда Дианта замечала на себе пристальный взгляд супруга. Как будто он чего-то ждал… Ее это беспокоило, но как только она пыталась облечь свои сомнения в слова, на лице его появлялась неизменная саркастическая улыбка. Дианта почти оставила надежду понять, что происходит у него в душе, тем более что ее жизнь была так приятна…

Красивые, молодые, известные, они не устраивали друг за другом слежку. Рекс занял пост в Палате лордов и увлекся политикой. Он продолжал свои занятия спортом и все чаще уезжал за город. Он абсолютно не беспокоился, оставляя супругу в одиночестве. Как и большинство молодых замужних дам, Дианта обзавелась целым роем поклонников, готовых сопровождать ее куда угодно.

Одним из них, к ее великому удивлению, стал и гонимый тогда поэт лорд Байрон. О Дианте много говорили в свете, и Байрон, не желая отставать от моды, тоже стал оказывать ей знаки внимания. Но молодая графиня никак не соответствовала романтическому образу, который стремился найти в ней поэт. Однажды, услышав одно из его страстных признаний, она даже расхохоталась. В припадке гнева властитель рифм удалился, но на следующий день посвятил ей целую поэму.

— Такого Байрон не делал даже для Каро Лем, — с усмешкой заметила графиня Ливен. — Говорят, она хочет вас убить. Вы умница, дорогая. Продолжайте в том же духе. Это послужит ему уроком.

— Разрешить ему и в дальнейшем атаковать двери моего дома? — язвительно спросила Дианта.

Но Байрон делал не только это. На балу у леди Кастлериг он весь вечер, подпирая стену, сердито наблюдал за Диантой. Когда она отказалась с ним танцевать, Байрон зло улыбнулся и крикнул:

— Вы смеетесь надо мной, мадам! Ну что ж, вы еще меня узнаете! А теперь прочь отсюда! — С этими словами он выбежал на улицу, оставив гостей в недоумении. Дианта между тем заливалась смехом.