Любовь - [3]

Света. Ты мне это уже все совершенно так и рассказывал, и хватит об этом.

Толя. Но это действительно так, что же теперь сделаешь.

Света. У тебя как будто не у всех людей. Все говорят одно, подразумевают другое, а догадываются, что все совсем еще по-другому, и при этом не подозревают, насколько они ошибаются.

Толя. Я говорю, что на самом деле.

Света. Ты высказываешь все, и больше тебе ничего не остается высказывать, дальше уже идут одни повторы.

Толя. Это действительно, ну что ж.

Света. У тебя как будто существует только одна главная мысль и больше, кроме этого, за душой ничего, одна эта твоя правда.

Толя. Так оно и есть.

Света. А вот я думаю, что ты такой же, как все и как я. И когда ты так упорно начинаешь придерживаться своей версии, я начинаю подозревать, что за всем этим кроется все совершенно другое.

Толя. Ничего другого, что ты! Я не вру почти что никогда. То есть, я могу говорить неправду, если я не знаю чего-то. Но то, что я знаю, я говорю точно.

Света. А ведь ты знаешь, что дело обстоит совсем не так, как ты мне это тут изобразил. И ты это знаешь на самом деле, и я это знаю.

Толя (монотонно). На самом деле ничего подобного. Слушай, как было дело: я поступил в университет двадцати пяти лет, я был уже немолодой для себя и собирался жениться, но присматривался, поскольку был немолодой. Одна за другой кандидатуры отпадали, и уже к диплому осталась одна лишь ты. Я уже знал, что любить никого не способен, и мало того - через сколько-то времени наблюдения за кем-нибудь возникало острое чувство неприязни. Только по отношению к тебе этого не было. Только по отношению к тебе. Сначала просто у меня к тебе ничего не было, ровная, спокойная полоса, а потом, перебирая все в уме, я туманно стал догадываться, что эта спокойная, ровная полоса отношения что-то значит. То есть, что это "ничего" и есть самое ценное, и оно больше мне нужно, чем что-нибудь, чем любые другие отношения. Но мы получили распределение, ты осталась в Москве из-за болезни матери, а я не мог тебе ничего предложить и уехал в Свердловск. То есть, я сам еще на самом-то деле начинал обо всем догадываться, и это продолжа- -лось в Свердловске. Там я работал два года, и опять тот же эффект - никто мне не понравился. Всегда при всем оставалась одна только ты, при всем вычитании других ты была в остатке. И вот мама пишет мне, что продает дом и что треть, если я его продам за ту цену, за которую мне удастся, будет моя. Я сразу же ушел с работы, выписался из Свердловска, мысль работала очень четко, и поехал продавать дом, через Москву. Я не знал еще, за сколько можно продать в моем родном городке хороший двухэтажный дом, но сколько-то денег светило впереди, тем более что я в Свердловске откладывал. Я пришел к тебе в библиотеку и сделал предложение тебе. Просил ответить на следующий день, с тем чтобы подать заявление в загс. И ты согласилась. Вот все.

Света. А если бы я не согласилась?

Толя. Ты бы согласилась. Я на это шел.

Света. Ты точно был уверен.

Толя. А як же.

Света. Ни капли сомнения?

Толя. В том все и дело: я это знал с самого начала. Я шел на то, что ты такая.

Света. Какая?

Толя. Вот такая, как ты есть.

Света. Но ты же меня не любишь. Правда?

Толя. Я тебе уже объяснил и, если хочешь, могу еще раз повторить. Я не привык обманывать сам себя и в течение пяти лет анализировал, и все кандидатуры отпадали одна за другой.

Света. Оставь, я это уже слышала. Это не все и даже совсем не то.

Толя. Все то.

Света. На самом деле ты в университете любил.

Толя. Я? Кого?!

Света. Ты знаешь кого.

Толя. Я?

Света. Ты любил Кузнецову.

Толя. Нет.

Света. А она вышла за Кольку Лобачева.

Толя. Да нет!

Света. Она вышла за него.

Толя. Я говорю: нет, не любил. Я не могу любить никого. Совершенно не могу, это не в моих силах.

Света. Как бы там ни было. Кузнецова мне говорила, что ты ей делал предложение. На лестнице. Вот так, Толя.

Толя. Нет!

Света. Да говорила, говорила, успокойся.

Толя. Что я ей сказал, так это вот что: "Выходи замуж", и все. Так ей сказал просто: "Выходи замуж".

Света. Это оно и есть.

Толя. Это совет.

Света. Ты мне тоже так сказал.

Толя. Не совсем. Это разница.

Света. Я просто уже знала твою формулу предложения.

Толя. Не совсем, это дело интонации и обстановки. Я тебе сказал: "Выходи замуж", ты сказала: "За тебя?", я сказал: "Да". А Кузнецовой я совет дал: "Выходи замуж", она сказала: "Да кто меня возьмет", а я промолчал. Эта формула - она двойная, из двух моих фраз. "Выходи замуж" и "да" - в случае моего предложения. А в случае простого совета я вторую фразу не говорю, я многим так советовал выходить замуж.

Света. Многих же ты любил.

Толя. Опять-таки говорю - нет. И я Кузнецову не любил, я не могу любить, что же с этим поделаешь. Я не могу никого любить и никогда не мог. Еще в нахимовском все влюблялись, а я не мог.

Света. Ты любил и эту, азербайджанскую, Фариду.

Толя. Откуда!

Света. Ты к ней ходил, правда?

Толя. Но я же мужчина, ты не понимаешь?

Света. Да ты ее просто любил, а она тебя погнала.

Толя. Я ушел сам, самостоятельно, когда понял, что она мне по всем обстоятельствам не подходит. Чем больше я к ней приглядывался, тем больше меня от нее отталкивало. Я же тебе говорил о тех кандидатурах, которые у меня были. Одна за другой эти кандидатуры отпадали.