Любовь первая, любовь бурная - [41]

Бриана кивнула. Шункаха умрет за решеткой, подумала она уныло. Они провели вместе немного времени, но Бриана знала: ему была ненавистна мысль о плене.

Адам Трент оседлал лошадь Брианы, помог ей взобраться на чалого, и отряд отправился к месту назначения.

* * *

Следующие несколько дней прошли для Брианы, словно во сне. Они ехали от восхода солнца до сумерек по бескрайней, пустынной земле. Долгие часы, проведенные в седле, оказались для Брианы очень тяжелыми. Спина и ноги постоянно болели. Плечи устали, поясница одеревенела. Шункаха Люта ехал с высоко поднятой головой, расправив плечи, глядя вдаль темными глазами. Хотя его руки были связаны за спиной, он ехал легко, длинные ноги крепко обхватывали бока черного жеребца, тело покачивалось в ритм с движением лошади. Как всегда, Бриана не смогла не залюбоваться его красотой, статью и внутренней силой, которая проявлялась в невозмутимости внешнего вида Шункаха.

Полицейские, неразговорчивые люди с суровыми глазами, устало двигались вперед. Они относились к Бриане крайне учтиво и уважительно, каждый раз беспокоились, достаточно ли у нее пищи, оставляли одну, когда это было необходимо, отводили самый ровный участок земли для постели ночью. Адам Трент особенно заботился — о том, чтобы ей было удобно. Замечая, что Бриана устала или хочет нить, останавливал всех и давал ей возможность отдохнуть или утолить жажду.

Но Трент и его люди не были так внимательны к Шункаха Люта. Он — индеец, значит, враг, значит, ему нельзя доверять. Чтобы Шункаха не сбежал, его всегда для большей уверенности охраняли двое мужчин. Они освобождали Шункаха руки только для того, чтобы он мог поесть, но и в это время позади индейца всегда стоял человек, нацелив ружье прямо ему в затылок. В остальных случаях руки индейца были крепко связаны за спиной.

Бриана страстно желала провести хоть несколько минут наедине с Шункаха, но это было невозможно. Она каждый день внимательно всматривалась в его лицо, стараясь определить, о чем он думал и что чувствовал. Но выражение лица индейца всегда оставалось бесстрастным, глаза невыразительными. Он никогда не говорил, редко смотрел в ее сторону, и Бриана поняла, что он замкнулся, не допуская в себя весь остальной мир — и ее тоже. Было больно понимать, что индеец считает ее предательницей. Казалось, Шункаха потерялся в собственном мире, но Бриана знала: он осознает все, что происходит вокруг. Она чувствовала, как вспыхивала его ненависть, когда Трент заговаривал с ней, ощущала каждой своей клеточкой ярость, захлестывавшую Шункаха, когда Трент помогал ей сесть на лошадь, предлагал воду или садился рядом у костра.

По прибытии в Бисмарк троим полицейским было приказано сопровождать Шункаха Люта в тюрьму. Он не пошел по-хорошему. Бриане казалось, что ее сердце разорвется от крика: «Милый! Подчинись! Иди спокойно!» — но губы были вынуждены безмолвствовать. Индеец пинался, ударил одного в пах, а другого прямо в лицо. Однако его действия успеха не возымели. Трое других полицейских поспешили на помощь своим товарищам. Бриана еле сдержала слезы, когда они начали избивать индейца и продолжали это делать до тех пор, пока он не прекратил сопротивляться.

— Извините, что вам пришлось это наблюдать, мисс Бьюдайн, — сказал Адам Трент. — Вы хотите сначала устроиться в гостиницу или послать телеграмму дяде?

— В гостиницу, пожалуйста, — сказала Бриана, посмотрев на свое грязное платье. — Я бы хотела освежиться.

Трент кивнул. Он признавался себе, что увлекся Брианой Бьюдайн. Она ни разу не жаловалась во время путешествия, казалась хорошо воспитанной молодой женщиной, скромной, с приятными манерами, не очень болтливой. Она не упоминала о суровом испытании, выпавшем на ее долю, хотя этого ждали. Ему было интересно, успел ли дикарь изнасиловать ее. Но как набраться мужества и спросить? Как можно вежливо узнать у женщины, была ли она изнасилована? В любом случае его отношение к ней не изменится.

Трент предложил Бриане свою руку.

— Могу я проводить вас в гостиницу, мисс Бьюдайн?

— Да, спасибо.

— Представляю, как вам не терпится вернуться к дяде.

— Да, конечно, — солгала Бриана.

— Если он не сможет приехать за вами, я буду рад проводить вас до дома в целости и сохранности.

Бриана взглянула на Трента и неожиданно поняла: то была более чем просто вежливость. Возможно ли, чтобы он увлекся ею? Но ведь это абсурдно. Они знали друг друга всего несколько дней.

— Ваша работа… — начала Бриана.

— У меня есть небольшой отпуск, — перебил Трент. — Не могу придумать ничего лучшего, чем провести его, сопровождая хорошенькую девушку домой.

— Да, м-м… я… дело в том, мне сначала придется связаться с дядей.

— Конечно.

Они были уже на пороге гостиницы. Трент придержал дверь, пока Бриана вошла в холл, а затем последовал за ней. Бриана никогда раньше не была в гостинице и не знала, как следует заказать комнату. Но Адам Трент позаботился об этом вместо нее, поговорил с клерком и записал ее имя в журнале.

— Номер шесть, — сказал Трент, протягивая ключ. — Я попрошу клерка послать горячей воды, чтобы вы могли помыться.

— Спасибо. Вы были очень добры.