Любовь пахнет лавандой - [8]

— И да, и нет. Я работаю в «Женесс» без малого пятнадцать лет. Мне нравится эта компания и работа сама по себе. Однако больше всего я люблю путешествия по всему земному шару. В Провансе у меня маленькая квартирка, но я сохранил американское гражданство и купил коттедж на севере штата Нью-Йорк. Там я храню вещи, не более того. В основном мотаюсь по командировкам.

— То есть не существует такого места, которое вы бы смогли назвать своим домом?

— Нет. Мне кажется, я родился без корней, которые бы привязывали меня к какому-то определенному месту. А вот у вас все, кажется, совсем наоборот, не так ли?

— Да, вы правы. — Виолетта подумала, что наверняка в его жизни была не одна женщина, искренне верившая в то, что именно она — та единственная, которой суждено изменить Кевина.

Какая ирония! А вот сама Виолетта всегда мечтала завести свой дом, пустить где-то корни. Все, к чему она стремилась в этой жизни, был мужчина, которого она смогла бы полюбить, и дом, полный топочущих малышей. Осознание того, что они с Кевином так сильно расходятся во взглядах на жизнь, придало ей уверенности. Теперь можно было не опасаться, что между ними завяжутся какие-то отношения.

— Скажите, вам никогда не хотелось иметь детей? — поинтересовалась она.

— У меня они есть. Две дочери, Миранда и Кейт. Моя бывшая жена живет в Нью-Йорке. Я вижусь с дочерьми несколько раз в год. Иногда я приезжаю к ним, а иногда они навещают меня за границей. Они не имеют ничего против, когда папа дарит им билеты в Париж или Буэнос-Айрес.

— Неужели вам не обидно, что вы не видите, как растут ваши дети?

— Да, пожалуй, я многое упускаю в их воспитании. Но я просто-напросто не смог вести размеренную жизнь в браке. Ничего из этой затеи не вышло. Иногда мне казалось, будто я начинаю сходить с ума. В конце концов жена просто выставила меня за дверь, обозвав при этом безответственным подонком. Но это неправда. Я вовсе не такой.

— Действительно?

— Действительно. Я ни одного дня не отлынивал от работы и всегда приносил зарплату домой. Что меня подкосило, так это бесконечная рутина. Не каждый сможет постоянно слушать одну и ту же музыку, так ведь?

Конечно, все это Виолетта прекрасно понимала, однако она была уверена, что за объяснением Кевина стоит что-то другое. Этот человек был бродягой по натуре и не мог подолгу сидеть на одном месте. Вполне возможно, он стал таким в результате определенного стечения обстоятельств. А может, и с рождения отличался непоседливым характером. Его жизнь ее попросту не касалась, и вряд ли когда-нибудь коснется.

Виолетта встала и принялась собирать тарелки.

— Сейчас я уберу со стола, и мы сможем поговорить на свежем воздухе.

— Нет. — Кевин тоже поднялся с места. — Давайте лучше я разберусь с посудой, а вы посидите снаружи. Дайте покой своей ноге.

Виолетта пожала плечами, но настаивать на своем не стала. Через некоторое время Кевин крикнул ей из кухни:

— Ничего, если ваших кошек я тоже посажу в посудомоечную машину?

— Только попробуйте! — отозвалась она. — Если вам настолько надоело жить…

Он похозяйничал у нее на кухне, насвистывая что-то себе под нос, потом вышел на веранду с кувшином, в котором позвякивали кубики льда.

Виолетта сидела на старых качелях, положив больную ногу прямо на подлокотник. Кевин уселся в кресло-качалку и наполнил два стакана:

— Чай со льдом. На этот раз без алкоголя.

— Спасибо.

Неожиданно оба вздрогнули. Дверь из кухни на веранду отворилась сама собой, словно по мановению чьей-то невидимой руки. Однако оказалось, что это всего лишь одна из персидских кошек решила прогуляться на свежем воздухе. Подойдя ближе, пушистое животное запрыгнуло к Кевину на колени.

— Вы не могли бы втолковать вашему зверю, что сейчас тепло, я не мерзну и мне не нужна меховая муфта?

— Зверь слишком громко мурлычет и все равно не услышит моих нравоучений, но, если уж он так вам мешает, то просто снимите его и посадите на пол.

— Иди на пол! — тихонько скомандовал кошке Кевин.

До сих пор Виолетта не слышала, чтобы он говорил таким мягким тоном. Он начал было гладить густую шерстку, но, обернувшись к Виолетте, снова немного посуровел.

— Ну как, у нас было достаточно времени, чтобы привыкнуть друг к другу?

— Достаточно, чтобы мы могли, наконец, поговорить, — согласно кивнула она и прибавила: — Вы устали в дороге, но теперь уже слишком поздно для того, чтобы искать отель в Белых Холмах. Сегодня можете переночевать здесь, а там посмотрим.

— Я могу спать под открытым небом.

— Вот и прекрасно.

Она предпочла не забивать себе голову заботами о его ночлеге. Похоже, ему вполне можно было доверять, но все же она не чувствовала себя в полной безопасности рядом с ним. Конечно, вовсе не потому, что она боялась, что он окажется преступником.

— А теперь я хотела бы узнать, какие у вас планы относительно моей лаванды.

— О’кей. Тогда давайте начнем с самого начала. Насколько мне известно, вы получили в своих оранжереях несколько новых сортов лаванды. Около года назад вы послали Дэзи во Францию их цветки.

— Да, помню — помню. А она, в свою очередь, передала их одному из сотрудников «Женесс».

— Этим сотрудником был я. И сперва решил, что эти сорта вывела ваша сестра. Поэтому вначале я вел переговоры с ней, а не с вами.