Любовь от кутюр - [14]

Но роман Тани и Дениса длился только до конца ее зимних каникул. Потом Орлова сразу забыла о нем, уехав к внезапно заболевшей матери в Орел. Там, в больнице, Таня встретилась с Алиной, которая навещала своего отца, периодически попадавшего в ту же больницу с сахарным диабетом.

Собственно, родители и познакомили дочерей. Общая болезнь и еще сохранившаяся привлекательность Лидии Петровны Орловой позволила Павлу Ивановичу Светлову сначала завести с ней разговор о новом японском препарате, якобы снижающем сахар в крови, в затем ежедневно сопровождать эту миловидную женщину в прогулках по заснеженным дорожкам больничного сада.

Там и встретили их Алина и Таня, когда по наущению вездесущих соседей по палатам разыскивали своих пропавших «стариков».

Девушки сразу не понравились друг другу, интуитивно чувствуя, что эти прогулки до добра их родителей не доведут. Среди зимы над мирными очагами Светловых и Орловых могла разразиться такая гроза, что после ее окончания от семейного счастья обоих домов остались бы лишь горестные воспоминания.

Уже после выхода из больницы Павел Иванович неоднократно делал попытку встретиться с Лидией Петровной и открыть ей свое изболевшееся сердце.

В свои пятьдесят он полюбил, полюбил впервые, глубоко и навеки.

Лидия Петровна тоже всей душой потянулась к этому внешне суровому, но такому доброму и умному седовласому человеку.

Однако семьи встали горой на пути их счастья.

Кроме десятиклассницы Алины, у Павла Ивановича рос сын, 14-летний Алешка. Узнав от матери о том, что у отца появилась «краля-разлучница», мальчик очень сильно к нему привязанный, сначала перестал ходить в школу, а потом и вовсе сбежал из дому.

Нашли Алешку через двое суток во Мценске, у их дальнего родственника, старого учителя Сергея Сергеевича Долинина. Он жил одиноко, среди книг, в маленьком деревянном доме, почти скрытом ветвями столетнего клена.

Алеша приехал к нему первым автобусом из Орла и, ничего толком не объяснив, попросился пожить пару дней. Сергей Сергеевич понял, что неладно на душе у парня. Он накормил мальчика и уложил спать на горячей русской печи, что чудом сохранилась в доме. Примерно к обеду Алеша проснулся и сразу же сказал дедушке Сереже, что в Орел больше не вернется, так как не хочет видеть «этого изменника», своего бывшего отца. Он так и заявил «бывшего», на что Сергей Сергеевич, подумав, ответил ему историей своей неудавшейся жизни.

Алеша очень серьезно выслушал грустный рассказ взрослого, уже довольно старого человека, а в душе его в это время что-то оттаивало, и он уже не только понимал отца, но и полностью принял его сторону. Правда, при этом Алеша еще не решил, как же ему вести себя с матерью, но мальчишеским сердцем почувствовал, что с любовью шутить нельзя, и заставить человека отказаться от своей любви даже, может быть, хуже, чем лишить его жизни.

Так сказал ему дедушка Сережа, бережно гладя рукой довоенную фотографию, с которой нежно улыбалась молоденькая девушка в белом берете и лучистыми глазами смотрела не в объектив фотоаппарата, а просто в сердце старого учителя.

Лина Воронцова погибла в первый месяц Отечественной войны в никогда не знавшем бомбежек Свердловске. Погибла не от голода и холода. Она умерла на второй день после того, как получила письмо от своего любимого Сереженьки. Он написал, что не может жениться на Лине, потому что у него появилась возможность теперь заняться научными разработками состава танковой брони, так необходимой для фронта, для Советской Армии. И поэтому он вместе с семьей своего научного руководителя Ильи Семеновича Морозова уезжает в Новосибирск.

Лина знала, что дочь Ильи Семеновича, Наташа, давно сохнет по красавцу Сергею Долинину. И поэтому она сразу поняла, что скрывается за фразой: «Я освобождаю тебя и себя от слов, которые могли связать наши судьбы в одну».

И Лина, маленькая хрупкая Лина, не смогла пережить предательства. Она просто взяла и умерла.

Только несколько лет спустя, уже будучи разведенным с Наташей Морозовой, Сергей Сергеевич от сестры Лины узнал, что у нее был врожденный порок сердца.

Больше он никогда никого не полюбил. Так и жил один, без жены, без детей, в старом домике в российской глуши — человек, ради карьеры предавший свою любовь.

— И вот к концу жизни я остался, как старик из пушкинской сказки, у разбитого корыта, — говорил Алеше дед, поглаживая рукой старую фотографию, на которую нет-нет да и скатывалась скупая мужская слеза.

И когда, вернувшись в Орел, Алеша узнал, что у Лидии Петровны тоже больное сердце, он вызвал на улицу отца и, глядя в лицо Павлу Ивановичу своими огромными карими глазами, сказал ему:

— Папа! Мы все тебя очень любим! Но если ты действительно не можешь жить без Лидии Петровны — уходи к ней! Побереги ее сердце! А я буду беречь сердце мамы и Алины, — а потом совсем по-детски разревелся, уткнувшись лицом в отцовскую грудь.

Лидия Петровна умерла через десять дней от диабетической комы после очередного грозного дочкиного письма, написанного в ультимативной форме и запрещающего ей даже думать «об этом аферисте». Татьяна не останавливалась ни перед какими эпитетами. Главная цель ее посланий была образумить «сдуревшую на старости лет» сорокапятилетнюю вдову генерала Сергея Афанасьевича Орлова.