Любовь не картошка! - [18]

Илья вымотал мне все нервы. Сколько я ни приставала к нему с вопросами, почему Швабра со своими амбалами прицепилась ко мне, а главное - к Юрию, Илья только зловредно усмехался. Мстил, зараза, что я опять влюбилась, и опять - не в него. Сам виноват, что не распознал сразу мой былой интерес к себе. А я при чём, если мое сердце иной раз влюбляется с первого взгляда, а со второго или третьего разочаровывается? Потому-то до сих пор и живу одна с сыновьями, что мужики замечают лишь мой третий влюблённый взгляд, когда я уже способна соображать и замечать все изъяны нового визави. А Илья дольше других приглядывался ко мне - старый холостяк, что с него возьмёшь? - ну и охладела я к нему.

Илья помалкивал, а я прямо-таки исходила от ревности. Может, Швабра эта крашеная Юрия искала по той же самой причине, что и я? Ну ладно, прячется он от неё - от такой бы и я спряталась, это понятно. А вот почему он от меня прячется, ведь не раз я улавливала его пылкие взгляды? Наконец, не выдержала и отправилась к Илье домой.

Илья, открыв дверь, застыл на пороге. Я вообще ни разу не бывала у него, а моё появление в столь поздний час граничило с моим умопомрачением. Или с началом галлюцинаций у Ильи. Потому Илья энергично тряхнул головой, наваждение, однако, не исчезло, и хозяин любезно пригласил меня в квартиру, надо полагать, решил, что с ума сошла я.

И пока я с любопытством озирала комнату, Илья умчался на кухню и вскоре подкатил ко мне столик, заставленный тарелками с толстыми ломтями колбасы и сыра - и то, и другое Илья обожал. Конечно, я не могла устоять перед такой «закусью» и выставила на столик свой «презент» - бутылку пятизвёздочного армянского коньяка. Это питиё Илья тоже обожал. Илья расцвёл и прямо-таки похорошел на глазах, даже подтянулся и постарался стать стройнее, видимо, в голове у него забродили шальные крамольные мысли относительно меня - не зря же явилась с коньяком. Но в следующий миг его физиономия вытянулась до предела, а тело расплылось в кресле, потому что я сразу высказала ему причину своего столь позднего визита:

- Илья, ты долго будешь меня за нос водить и ничего не рассказывать о деле со Шваброй?

Илья глубоко и печально вздохнул, жалобно взглянув на меня, дескать, может, я всё-таки пришла по иному поводу, но я не дала ему даже малейшего шанса, доконала его строгим вопросом:

- И нашёл ты Юрия или нет?

- Ох, - вздохнул тяжело Илья и спросил. - А коньяк-то мне хоть можно пить или ты его принесла только для виду?

- Пей, - великодушно разрешила я, - однако не забывай рассказывать.

Илья вздохнул ещё тяжелее и капитулировал:

- Ладно. Расскажу. Всё равно ведь не отвяжешься.

Так вот между рюмочками всё и рассказал. Он смаковал коньяк, а я пила сухое вино, которое всегда в изобилии стояло в его холодильнике, потому что у него был друг, с кем он коротал вечера за шахматами, обожавший именно сухое вино.

Оказалось, что Швабре прозвище я дала очень кстати, поскольку фамилия её - Метёлкина, и кликуха у неё - Метла. Стас угадал, чем они занимаются - подделкой польского золота.

У Швабры есть брат, по фамилии тоже Метёлкин, и он занялся продажей золотых изделий. Сначала, и впрямь, действовал по-честному - ездил в Польшу, покупал там золотые и серебряные безделушки, а продавал их потом у нас. И процветал. Но не зря же говорят, что чем богаче, тем - жадней, захотелось и брату Швабры извлекать барыш почти из ничего.

Как-то ему на глаза попался браслетик, сработанный местным умельцем, который он продавал совсем дёшево, но выглядел браслет как золотой. Метёлкин тут же сообразил, что цена браслета не соответствует его виду, вот и прицепился к продавцу, пригласил его в ресторан. Там-то и узнал, что мужик-умелец сотрудничает с цыганами, сдаёт им свои изделия на продажу в других городах. И вот приспичило - выпить страсть как охота, а денег нет, ну и вылез на базар со своим изделием. В ресторане же и родилась новая артель, то есть решили умелец с Метёлкиным пустить цыган по боку.

Дело пошло хорошо, изделия сбывались по-прежнему в других городах по умеренной цене, и если кто-то вдруг обнаруживал подделку, то продавцов уже не находил. И от цыган успешно отбились, которые были очень возмущены отлучением от бизнеса. Так бы и дальше всё шло шито-крыто, да умелец опять недавно вылез со своей цепочкой на рынок и обнаглел до того, что «толкнул» цепочку по цене равной золоту, это, конечно, раскрылось, и начались поиски подпольной мастерской по свежим следам. Умельца на время «сплавили» к родне в отпуск, чтобы мог переждать шум по поводу фальшивого золота. Метёлкин же отбыл за границу.

- Да зачем это мне знать? - не выдержала я длинного повествования Ильи. - Раскрыли аферистов, и ладно. Ты мне скажи, где Юрий, нашёл ты его или нет?

Илья вновь тяжело вздохнул - не удалось сбить меня с толку, и пробурчал:

- Да жив твой Юрий, - Илья последние слова выговорил чуть ли не с зубовным скрежетом.

Я расцвела улыбкой от его признания.

- Ну и где он, и вообще - каким боком повернут к Швабре? - не отставала я от Ильи, даже покраснев от боязни, что услышу самую неприятную для себя новость.