Любовь на спор. Дилогия - [117]

— Ты его в самом деле любишь? — ровным тоном уточнила она.

Переспрашивать, кого, естественно, не стала.

— Да, люблю, — ответила твердо, ничуть не сомневаясь в своих чувствах к Косте.

Радмила отложила вилку и отодвинула тарелку, поморщилась и вздохнула с явным раздражением.

— Вика, это глупо… — завела она старую песню, но я не дала закончить.

— Хватит, — решительно оборвала ведьму и поднялась — я уже тоже доела. — Мы едем?

Из дома вышли в молчании, так же сели в машину и поехали. Удивительно, но я оставалась совершенно спокойной, разве что сердце билось чуть быстрее обычного.

— Так что это за мероприятие? — заговорила я, когда мы уже ехали по городу.

— Малый круг, — отозвалась Радмила, не поворачиваясь. — Северов попросил, и настоял на твоем присутствии, — буркнула она, а я едва сдержала довольную улыбку.

Знаю, что ради меня созвал, но что задумал? Я чувствовала, что Радмила нервничает, только изо всех сил старается не показать своих эмоций. Она тоже ощущала подвох, однако не могла понять, откуда ожидать его. Откинувшись на спинку, я прикрыла глаза и погрузилась в полудрему, уплыв в мечтания. Пальцы неосознанно крутили кольцо, в памяти проносились картинки нашей встречи и слова Кости, и в душе росла уверенность, что он говорил искренне и не врал мне. Впервые за два года я в самом деле верила мужчине, и ни тени сомнений не шевелилось.

Мы доехали до того самого особняка, где проходил вечер, и при свете дня он выглядел не так помпезно, как в субботу. Но вдоль тротуара выстроились даже на вид дорогие машины, целых пять штук, и все разноцветные: синие, зеленые, красные, ярко-желтые. А ведьмы, я смотрю, любят выделяться. Сергей остановил наше авто, мы с Радмилой вышли и поднялись к двери. Около нее стоял швейцар и моментально распахнул, едва Верховная ведьма шагнула к входу. Даже не удостоив его внимания, Радмила прошла в холл, тихий и гулкий, и эхо наших шагов заметалось под высоким расписным потолком. На второй этаж мы не поднялись, а пошли по длинному коридору внизу, точнее, анфиладе гостиных, оформленных под старинные интерьеры. Подозреваю, мебель так точно винтажная, сделанная из красного и черного дерева.

Анфилада закончилась еще одной дверью, украшенной резьбой, и перед ней располагалась приемная. Радмила, не останавливаясь, прошла и толкнула дверь, и мы вошли в еще один зал, гораздо меньше торжественного, но такой же помпезный. Лепнина, хрустальная люстра, дорогой паркет, и кругом стоявшие кресла, в которых сидели женщины. Примерно одного возраста, с одинаковыми непроницаемыми лицами, и под их пристальными взглядами мне моментально стало неуютно, я едва не поежилась. Кроме ведьм в зале находился еще один человек, на котором и замерли мои глаза.

Костя стоял у окна, заложив руки за спину, в темном костюме и белоснежной рубашке, с решительным и одновременно высокомерным выражением, однако взгляд, обращенный на меня, светился теплом. Уголки губ едва дрогнули в намеке на улыбку, и мне сразу стало хорошо. Я молча прошла за Радмилой к свободному креслу — рядом с ним стоял стул. Верховная села, я тоже опустилась, сложив руки на коленях.

— Господин Северов, мы вас слушаем, — негромко произнесла Радмила, положив ладони на подлокотники и глядя на Костю.

— Я не задержу вас надолго, — мой мужчина соединил перед собой кончики пальцев. — Я пришел, чтобы официально просить об обряде Единения с Викторией Загорской.

В зале воцарилась звенящая тишина, и я, покосившись на Радмилу, заметила, как застыло ее лицо. Остальные ведьмы лишь переглядывались с отчетливым удивлением и недоверием, и мне стало ужасно интересно, что это за обряд такой.

— Вы уверены, господин Северов? — переспросила одна из женщин, бросив на меня косой взгляд.

— Я — да, — твердо ответил Костя, все так же глядя только на меня. — Иначе не пришел бы сюда. Вы расскажете Виктории, что это за обряд, или предоставите слово мне? — небрежная улыбка на губах Северова обозначилась отчетливее.

Я посмотрела на Радмилу, подняв бровь, и Верховная с трудом, но взяла себя в руки.

— Это… кровный обряд, который связывает двоих на всю жизнь, без возможности отменить узы, — заговорила она ровным голосом. — Измена с обеих сторон невозможна. Обряд можно провести только с добровольного согласия обеих сторон.

Что-то подобное я и ожидала, поэтому описание меня не слишком удивило. Я и так уже давно приняла решение. Спокойно посмотрела на Радмилу и уточнила:

— Ты можешь запретить?

Заметила, как Верховная ведьма судорожно сжала подлокотники, и мысленно улыбнулась.

— Если получено добровольное согласие с обеих сторон, то — нет, — тем же тоном сказала она.

Я видела, Радмила очень многое хочет высказать, попытаться остановить, опять наговорить на Северова, но… Она молчала. И я уверенно ответила:

— Я согласна.

По кругу ведьм снова пробежал шепоток, я поймала косые взгляды, но оставалась спокойной. Мое решение не изменится. Радмила с шумом выдохнула, поджала губы и коротко кивнула.

— Хорошо. Время обсудим…

— Завтра, — перебил ее Костя. — Я не хочу тянуть. И знаю, что никакой дополнительной подготовки не требуется, — усмехнулся он, а я подметила мелькнувшую на лице Верховной ведьмы досаду.