Любовь.mp3 - [7]

Гром. Что можешь знать ты о воскресении? О бессмертии? У бессмертия привкус крови. Ах, какой это сладкий вкус! Страха нет, страха смерти больше нет! Ведь известно, что смерти удалось проникнуть в наш мир лишь после того, как Ева отделилась от Адама, женщина оторвалась от мужчины, как отрывается одинокий лист от пышной листвы… Желаете — а вы ведь желаете — хоть на миг вспомнить вкус бессмертия? Желаете убить в себе смерть? Так войдите в Гемоглобов, соедините свою кровь с кровью женской, поглотите ее, воссоединитесь с ней. И вы почувствуете, что значит жить без смерти. Что значит жить!

Атараксия. Кровь людская далека от совершенства, бессмертия ей никогда не достичь, как не достичь тоненькой речушке, тесно зажатой в песках пустыни, бескрайнего, безбрежного моря. Пройдет век, и кровь высохнет, испарится, забвение уничтожит ее следы, и люди продолжат умирать, втайне или за чашкой чая мечтая о бессмертии. И только Одному дано это — пожелать и суметь исполнить желаемое: вновь соединить Адама с Евой, сердце мужчины распахнуть, как ворота, дабы после долгих странствий вернулась она, его женщина. «Поэтому пришел Христос, дабы снова исправить разделение, которое произошло вначале, объединить обоих и тем, кто умер в разделении, дать жизнь и объединить их».

Гром. Ваш бог — прирожденный красильщик. Он раскрашивает судьбы людей, как ребенок незатейливые книжки-раскраски. Бог и в самом деле ведет себя по отношению к нам как ребенок. Что мы ему? У бога много дел поважней, чем раскрашивать человеческие судьбы.

И Гемоглобов, подобно вашему богу, — красильщик. Еще более совершенный красильщик! И краску выбрал истинную — кровь. И крестит того, кого крестит, — кровью.

Атараксия. Мне не близко это… Ничего не могу поделать с собой. Мне не близок такой бог Филиппа.

Гром. Зато у гностического бога как у Гемоглобова: если хочешь увидеть себя истинного или неизведанного, стань тем, кого видишь. Чтобы увидеть Гемоглобов, нужно стать им. Но, став Гемоглобовым, вдруг видишь себя таким, каким не мог представить себя даже в самых неудержимых фантазиях.

Атараксия. А я предпочитаю любить. Когда любишь, тогда даешь. И видишь тогда в счастливых глазах другого, кого любишь и кому даешь, — обязательно видишь себя истинного.

Гром. Ты сопротивляешься! Твои попытки сопротивляться выглядят такими нелепыми, старомодными; в них преобладают чувства, а не дух! Но я далек от мысли о милосердии к тебе! Ведь ваш бог — пожиратель людей! И он также не проявлял милосердия к людям! А-ха-ха! Пожиратель людей! Попробуй-ка возразить! Сначала он сожрал своего сына и тысячи первых христиан, затем стал жрать врагов христианства.

Атараксия. Жрать — значит жертвовать. И если были жертвы во имя Бога — значит, такова воля Божья. И такова вера. Ведь когда веришь, тогда получаешь. Надеешься получить взамен жертв, принесенных божеству. Отсюда вопрос: в самом ли деле все жертвы были принесены Богу? И бог ли тот, кого ты назвал пожирателем людей?

Гром. Что бы ты ни говорила, ретро-бог человекояден. Подобно ему, Гемоглобов питается кровью. Кровью своих учеников — гемов. В этом оба бога схожи. И вместе с тем Гемоглобов — кровопитающее божество. Сожрав нас, насытившись нашей кровью, он немедленно нас рождает. А породив, кормит теперь уже не нашей — своей кровью, теперь уже не нашим — гносисом всех гемов.

Я обращаюсь к вам, гемы: перед тем как входить в Гемоглобов, перед тем как слиться с новым богом, вспомните о своей вере, разбудите в себе любовь. Только вера поможет вам получить вместе с кровью братьев и сестер вожделенный гносис. Только любовью оправданы ваши безмерные щедрость и расточительность — когда вы легко, не задумываясь, отпускаете в Гемоглобов свою драгоценную кровь, заветное, не востребованное вами знание. Среди которого, может быть, и логос человеческого бога. Один лишь логос бога!

Да, в каждом из нас скрыт логос — слово божье. Мы носим его, подобно жемчужине, в себе, среди безымянного гносиса, не подозревая, что полны пестрым знанием, как рыбье брюхо икрой или молоками. Но рыба, возможно, догадывается, что среди ее бесценных икринок спрятано создание несравнимо чудесней и драгоценней, чем просто вызревающая новая жизнь. Рыба чувствует тяжесть жемчужины, а мы — нет. Для того чтобы обнаружить в себе жемчужину бога — его логос, есть только один путь: необходимо разбудить в себе скрытые знания, обратить их в самопознание. А для этого нам нужно обменяться гносисом друг с другом.

Атараксия. Как же можно обменяться тем, о существовании чего даже не подозреваешь?

Гром. Вот поэтому мы и обмениваемся своей кровью. Подобно кислороду, растворенному в воде, в нашей крови растворено неисчислимое число гносисов…

Атараксия. Только что ты сравнивал неоткрытые знания с рыбьей икрой, теперь — с кислородом.

Гром. Что ж здесь странного? Ты абсолютно правильно подметила: знания в нас не открыты.

А у неоткрытых знаний полчища всевозможных сравнений и образов столь же несметны, сколь несметны эти сами знания. Расставшись со своими безымянными, неопознанными гносисами, мы получаем взамен вместе с чужой кровью чужие гносисы, среди которых, по счастливой случайности, может оказаться и логос бога. Чужие гносисы призваны встряхнуть нас, взбодрить, изменить, как, бывает, меняет человека внезапная смена имени или родины. Чужие гносисы, как занозы, застревают в нашем сознании, подсознании… Как глоток горячего вина, божий логос будоражит наш дух!