Любовь красного цвета - [3]

– Необычайная женщина, – проговорил полисмен, покрутив головой.

Бертран торжественно кивнул, показывая, что не может оспаривать столь очевидный факт, но дальше предпочел не распространяться. Дело в том, что о других, еще более необычных качествах, присущих личности Марии Казарес (о которых, впрочем, Бертран мог догадываться лишь благодаря слухам и собственной интуиции), он не посмел бы поведать никому, даже собственной жене.

Инцидент был исчерпан. Полицейская машина уехала. Бертран, все еще дрожа, сел за руль своего «Мерседеса», закурил очередную сигарету, пытаясь успокоить нервы, и решил, что по возможности постарается не упоминать об этом незначительном происшествии мсье Лазару. Затем он продолжил свой путь по направлению к Парижу, но уже с гораздо более умеренной скоростью.

Его нервы, однако, вновь разыгрались, когда он въехал во внутренний дворик изумительного особняка семнадцатого века, купленного Лазаром примерно пятнадцать лет назад специально для штаб-квартиры империи Казарес. Лазар не выносил, когда его заставляли ждать, и это было общеизвестно, а уж если во время вынужденного ожидания ему не на ком было сорвать гнев, он вообще превращался в тигра. Поэтому Бертран приготовился к неизбежной экзекуции. В том, что она состоится, молодой человек не сомневался ни на секунду. Миновав привратника, он знаком остановил кинувшегося было к лифту лифтера и пошел вверх по лестнице. Поднявшись на два пролета и убедившись в том, что его никто не видит, молодой человек перешел с шага на рысь.

Причудливый лабиринт кабинетов, составлявших царство Лазара, располагался на верхнем этаже здания. Его святилище охранялось целой армией секретарей и помощников, наполнявших длинную анфиладу смежных комнат. Поскольку Бертрана ждали, остановить его никто не пытался. Лишь в самой последней из комнат при его появлении главная секретарша Лазара обратила взгляд к элегантному циферблату настенных часов и сделала предупреждающий жест.

– Сосредоточьтесь, – сказала она.

Бертран поправил узел галстука, покрепче вцепился в ручку атташе-кейса и открыл дверь, которая вела в знаменитый «предбанник». Это была вытянутая, полная зеркал комната с высокими стрельчатыми окнами, откуда открывался вид на улицу Сент-Оноре – самый дорогой вид в мире, как с гордостью говорил Бертран своей жене.

Дверь в святилище Лазара была обита звуконепроницаемым покрытием толщиной в десять сантиметров, а сверху – дорогой черной кожей. Бертран помедлил, прочистил горло и только затем благоговейно приоткрыл дверь. Он знал, что о его приезде шефу уже доложили. Как всегда, входя сюда, он на несколько секунд задержался на пороге, чтобы глаза привыкли к полумраку, в котором предпочитал работать хозяин этого кабинета.

Пройдя по паркету, Бертран остановился перед письменным столом и стулом, составлявшим всю обстановку комнаты, и согнулся в почтительном полупоклоне, ожидая расправы, которую неминуемо должно было повлечь за собой его опоздание.

Однако громы и молнии не торопились обрушиться на повинную голову несчастной жертвы. В кабинете царила тишина. Расправы так и не последовало. Лазар медленно поднял голову. Он словно не замечал своего помощника. Взгляд его был прикован к одному только атташе-кейсу в руке последнего. Затем, протянув руку с необычно длинными пальцами, он передвинул лежавшие перед ним документы на край стола.

– Никаких сложностей? – спросил он.

– Нет, сэр, никаких. Я приношу извинения за то, что опоздал, но на шоссе было очень интенсивное движение.

– Новый продукт – у вас?

– Да, сэр, как и было оговорено.

– У нас достаточно времени?

– Да, сэр. Изготовители советуют в течение первых четырех дней произвести мониторинг, выяснить уровень восприимчивости организма. Принимать лишь по одной таблетке в день – утром, вместе с пищей…

Бертран запнулся.

– Продолжайте, – велел Лазар.

– Пища рекомендуется, сэр, жидкая. До и после приема таблетки. Они особо подчеркнули это.

– Побочные эффекты?

Бертран снова замешкался. Лазар подался вперед, и свет от настольной лампы упал на его лицо.

– Вы слышали мой вопрос. Побочные эффекты: да или нет?

– Да, сэр, разумеется. Препарат пока еще не испытан в достаточной степени, но меня заверили, что он не должен вызвать каких-либо антагонистических реакций со стороны организма. В ряде случаев было зафиксировано учащение пульса, однако оно продолжалось всего несколько часов. Возможна бессонница, однако она наблюдается лишь при увеличении дозировки или когда препарат принимается непосредственно перед сном…

Лазар прервал говорившего коротким взмахом руки и таким же скупым жестом велел ему положить чемоданчик на стол перед ним. Кейс моментально оказался на указанном месте, и некоторое время хозяин кабинета молча созерцал его. Лазар умел молчать. Раньше Бертран полагал, что эти знаменитые паузы его хозяина предназначены для устрашения, однако со временем перестал воспринимать их как некий театральный эффект. Он понял, что молчание Лазара означало высшую степень концентрации, которой за долгие годы научился этот человек. Вот и сейчас, глядя на Лазара, он понимал, что для того перестало существовать все на свете, кроме лежавшего перед ним чемоданчика.